Покемономания добралась и до России. Официально приложение Pokemon Go (онлайн-игра с элементами дополненной реальности) в стране пока недоступно, но уже стало предметом активных дискуссий и привлекло внимание властей. Так, Роскомнадзор призвал пользователей с осторожностью скачивать игру из сторонних источников, а главный санитарный врач России Анна Попова сообщила «Интерфаксу», что Роспотребнадзор планирует обсудить новинку с психологами и педагогами, и на основании экспертного заключения дать свои рекомендации. Пока российские власти решают, как реагировать на покемонов, «Ридус» выяснил, почему вообще эти виртуальные существа вызвали такой ажиотаж.
Покормили? Теперь поищем.
Приложение легло на уже подготовленную почву: сами по себе покемоны — не новое слово, мир знает их уже почти 20 лет, напоминает завотделом психологии научного Центра психического здоровья РАН Сергей Еникополов. «Поколение маленьких детей, которое кормило покемонов, теперь готово их искать. И начинается такое массовое движение, которое со стороны других людей воспринимается как легкое помешательство», — поясняет он.
По словам эксперта, сегодня люди вообще склонны к занятиям такого рода. Погоня за покемонами стоит в одном ряду с различным флешмобами и другими движениями, которые выглядят как игра, что-то очень несерьезное, но при этом занимают достаточное количество времени. Именно в этом убийстве времени и кроется суть.
«По большому счету это связано с резким возрастанием досуга, который трудно заполнить. Раньше времени на досуг было мало, люди заняты были чем-то. А сейчас чем им еще заняться? Досуг есть, а что с ним делать, человек не знает. Люди разучились проводить время наедине с собой, и поэтому любое предложение заполнить досуг воспринимается легко без всякого внутреннего сопротивления. И достаточно легкого щелчка, как все начинают двигаться куда-то», — поясняет эксперт.
Полная незаполненность досуга сегодня присутствует в культуре практически всех развитых стран, и усугубляется отсутствием критичного подхода к окружающей действительности. Еще одна характерная примета времени — инфантильность. Люди позже взрослеют. По своему поведению 18-летние сегодня больше напоминают 14-летних подростков. В 20 лет наши предки уже вели себя как взрослые люди. В 21 год человек заканчивал институт, и уже считался специалистом. Сегодня большинство выпускников, скорее, некий «полуфабрикат», который еще надо довести до ума.
Кроме того, огромное количество людей занято в сфере услуг. И если какой-нибудь инженер, пусть даже свежеиспеченный, еще может расти над собой, думать о том, делать ему диссертацию или нет, как повышать свой профессиональный уровень, и т. д., то есть тратить время на личностный рост, то здесь профессии ничего такого не предполагают. Человек заканчивает работу по звонку, и дальше ничего. Как занять время? Кто-то занимает его компьютерными играми, кто-то сексом, кто-то часами переписывается в Facebook.
Такие традиционные формы заполнения досуга, как музеи, выставки, театры проигрывают покемонам, потому что они требуют определенного образования и воспитания. Не обязательно высокого уровня. Выставки тоже бывают разные, и спектакли довольно низкопробные. Но даже для таких мероприятий нужно созреть — найти информацию, сделать выбор. Это требует некоторых усилий и внутренней работы над собой. «Одно дело, когда вам предлагают, куда идти и зачем — искать. А другое дело, когда вы сами знаете, чего хотите. Хотите на Серова, или на Дали. Это усилие», — отмечает Сергей Еникополов.
Болезненная зависимость и смертельная опасность
Чрезмерное увлечение ловлей покемонов несет в себе опасность, общую для всех игр — человек может приобрести зависимость, то есть стать аддиктом. И в таких навязчивых потребностях уже нет разницы между алкоголиком, наркоманом, игроманом, зависимым от компьютера и т. д. Все это — болезни, которые нужно лечить, преодолевая неизбежную ломку.
Но с Pokemon Go можно приобрести не только болезненное пристрастие, но и физические травмы. Интернет уже полон видеороликов, где толпы людей бродят в одном месте в поисках какого-нибудь редкого персонажа игры, уткнувшись в свои телефоны, и врезаясь друг в друга. Более того, в Боснии и Герцеговине, ловцы покемонов стали заходить на минные поля. «Люди бегают за виртуальными покемонами и сталкиваются реальными лбами, — невесело иронизирует эксперт. — И судя по тем людям, которые сталкиваются лбами и бегут на минное поле, это достаточно опасная игра. И неясно, могут ли они ее сами бросить».
Потеря чувства самосохранения в погоне за виртуальными выгодами — это тоже примета времени. Люди срываются с обрывов, пытаясь сделать эффектное селфи, и совершают преступления, записывая их на видео и выкладывая в сеть, что фактически равносильно доносу на самого себя. И все это — ради эфемерной славы, лайков и количества просмотров. «Вот это новая реальность. Отсюда можно забраться и на минное поле, потому что там же покемон», — констатирует Сергей Еникополов. При этом ученые пока не могут объяснить, почему потребность в таком виртуальном признании становится выше собственной безопасности.
Но пытаться бороться с подобными явлениями регулятивными методами глупо и бесполезно, полагают эксперты. Искусственные ограничения лишь повышают интерес к «запретным плодам». В ответ на сухой закон США получили коррупцию и гангстеров. Примерно такие же плоды принесли аналогичные антиалкогольные меры в СССР.
«Власти должны делать серьезные шаги в системе образования, культуры, формирования определенных ценностей, не обязательно патриотических, а просто личных, индивидуальных, чтобы человек знал, что есть что-то более важное, чем погоня за покемонами», — резюмирует эксперт.
