Экономия на еде, просрочки по кредитам, помощь родителей
Миллионы россиян живут — верней, выживают — на 11-12-14 тысяч рублей в месяц. Наши корреспонденты в регионах нашли героев разного пола, возраста и социального статуса, которых объединяет тот факт, что они работают, но получают при этом гроши, ведя каждодневную борьбу в буквальном смысле за физическое выживание. Кто-то из героев не побоялся представиться, кто-то не пожелал называть свою фамилию прессе. Но от этого рассказы о них и их собственные монологи не стали менее драматичными.
Мать-одиночка из Ставрополя: «Чувствую себя в рабстве»
Наталья живёт в Ставрополе. Работает юристом. Одна воспитывает дочь-второклассницу. Рассказывает, что живёт в нищете и рабстве. Её доходы могли бы быть выше в условиях стабильности, но её нет — на протяжении последних лет Наталье долгое время месяцами задерживали зарплату. Стабильно всё это время было только одно — 18 тысяч ежемесячного платёжа по ипотеке.
«Когда я в 2014 году брала ипотеку, я зарабатывала 40 тысяч рублей в месяц и была уверена, что дальше зарплата будет только расти. Но наступил кризис. В течение года зарплату мне сократили почти вдвое. Дальше — хуже: работодатель деньги начал задерживать. Стала искать новую работу, когда поняла, что компания вот-вот закроется — так и случилось.
Но и на новой работе продержалась недолго: под новый, 2019 год, закрылась и эта фирма, в которой также зарплату не платили месяцами. Со мной так и не рассчитались полностью — компания обанкротилась. Всё это время я подрабатывала, но подработки случались всё реже, а суммы были всё меньшими. Денег у меня почти не остаётся. Приходится жить на две-три тысячи рублей в месяц.
Чувствую себя в рабстве. Я не живу — выживаю. Помогают родители-пенсионеры. Мама работает на пенсии, чтобы мне помогать. Это очень унизительно — клянчить деньги у престарелых родителей. Живу с долгами по коммуналке — должна тысяч 7-10 стабильно. Конечно, долги погашаю понемногу, но полностью никогда не удаётся. Зимой экономлю на тепле, благо, квартира с индивидуальным отоплением это позволяет. Прогреваю квартиру и выключаю отопление на целые сутки, а чтобы не мёрзнуть, одеваемся с дочерью потеплее. Вещи и обувь у моей дочери почти все — ношеные, их передают друзья и знакомые. Спасибо друзьям — часто занимают мне деньги. Особенно, когда приходит время платить по кредиту. Как получаю зарплату — раздаю долги и опять сидим без денег.
Разнообразное, полноценное питание позволить себе не можем. Мяса почти не едим. Перед новым годом я не выдержала, решила устроить «праздник» — достала из холодильника кусочек мяса, который лежал на бульон, и запекла его в духовке. Дочка долго это мясо смаковала, как лакомство. А у меня сердце кровью обливалось.
Дочь у меня — умница, труженица. В школе учится почти на «отлично», серьёзно занимается художественной гимнастикой. Она — настоящий боец: делает в спорте успехи — почти со всех соревнований привозит медали. Её художественная гимнастика — это, конечно, тоже огромная статья расходов. Мама моя этим недовольна: считает, что в нашем положении тренировки четырежды в неделю, выезды на соревнования, новые костюмы для выступлений — роскошь. Но я чувствую, что должна дать своей дочери возможность реализоваться. Откуда я беру на это деньги? Даже не знаю. С миру по нитке — занимаю, прошу у родителей, подрабатываю.
Такой статьи расходов как «развлечения» в нашем бюджете нет вообще. Мы не ходим в кино, в кафе, даже в гости. Некогда — работы много. Да и не с чем — неудобно же с «пустыми руками».
Надеюсь, что теперь наше положение улучшится — после нового года, помыкавшись, я устроилась на госслужбу. На новом месте в первый же месяц работы премию дали — в размере больше половины зарплаты! Думаю, сегодня стабильно и денежно может быть только на службе у государства. Буду держаться за это место. Недавно, правда, прочла, что госслужащих в России ожидает сокращение. И сердце опять сжалось от страха».
Военный пенсионер из Краснодара: «Живут и хуже»
Андрей Некосов – работающий военный пенсионер с активной гражданской позицией. За службу на подводной лодке государство начислило ему пенсию в 12 800 рублей. Мало, но как говорит сам Андрей, живут люди и на меньшее. Военная пенсия наступила раньше обычной: когда ещё много сил и желания заниматься интересным ему делом. Потому и работать пошёл на предприятие, связанное с водным транспортом – мотористом в «Кубанское речное пароходство».
Предприятие начисляет Андрею минимальную зарплату, за которую ему к тому же постоянно приходится сражаться. Он, по собственным словам, оказался на предприятии чуть ли не единственным, кто знает права рабочих и готов за них стоять. Именно потому был уже дважды восстановлен судом на работе после несправедливых увольнений. Увольнения, по его словам, следовали за требованиями выплатить неустойки за простои по вине работодателя.
Казалось бы, если прибавить даже МРОТ к пенсии в 12 800, сумма получится не такая уж крохотная — за 20 тысяч. Но есть в жизни Андрея ещё два не так уж и редко встречающихся обстоятельства: он в свои 47 лет квартирует в Краснодаре на съёмном жилье. Своя квартира есть – осталась от матери – но она находится в Тульской области. В ней никто не живёт, но это не отменяет плату за коммунальные услуги. «Я этого не понимаю. Живу я тут. А там кто за меня получает услуги, за которые я должен платить? Не может же тело лежать в одном месте, а могила быть в другом. Но мне упорно начисляют даже плату за свет при том, что счётчики не крутятся», - говорит Некосов.
Даже сложение упомянутых выше зарплаты и пенсии не давало Андрею возможности исправно платить и за комнату в Краснодаре и за коммуналку под Тулой. Накопился долг. Последовал суд. Он вынес решение о ежемесячном удержании денег с зарплаты Некосова. В итоге от неё остаётся 5 800. Пришлось учиться экономить. Вот его нехитрая ежемесячная калькуляция, где под ворохом небольших цифр прячется жизнь: 12 800 (пенсия) + 5 800 (остаток от зарплаты) – 6000 (плата за комнату). Итого остается — 12 600, на которые и надо как-то существовать целый месяц.
«Ну как-то живу. Покупаю дешёвое. Тут сэкономил, там сэкономил. Таскаю с собой карточки бонусные от всех магазинов. Высматриваю, где скидка больше — там и закупаюсь», — говорит Андрей, смеясь. Вообще всю свою историю он рассказывает со странной смесью смеха и негодования. Есть чему возмущаться, но грустить и падать духом не привык. Иначе давно бы сдался – не восстановился в очередной раз на работе, например. И тогда с чего долг отдавать?
Даже с учётом экономии и ужимания потребностей хватает преимущественно только на еду и самую недорогую одежду: если туфли – то из кожзама, если футболка – то по распродаже. Отрастил бороду – на станки не надо тратиться. Проезд в транспорте – тоже, как ни крути, статья расхода. «Езжу, как и все. А куда деваться. Но по хорошей погоде и пройтись можно. Сходил пешком на работу или с работы – 26 рублей сэкономил», — бодро чеканит Некосов.
Дома Андрея ждёт комната в 12 квадратов и общая кухня, которую приходится делить с незнакомыми до недавнего времени людьми. Хорошо хоть туалет в доме, что за шесть тысяч в месяц не везде встретишь.
До этого Некосов жил в общежитии, которое есть у предприятия. Но с 2016 года туда не заселяют рабочих. С тех пор и приходится снимать треть дома. Хоть и понимание о том, почему работодателю не поддержать рабочего, не приходит. Этот вопрос его вообще занимает больше, чем условия собственной жизни. «Живут и хуже», — отмахивается военный пенсионер.
Почтальон из Оренбурга: «Не знаю, как у меня получается что-то на еду выкраивать»
Татьяна Кольцова ничем не отличается от большинства жителей региона. Она крутится с утра до вечера, как белка в колесе, пытаясь растянуть на месяц мизерную зарплату почтальона. Расходов, как правило, больше, чем доходов. Но жить надо. Точнее – выживать. Как ей это удается? Вот ее исповедь.
«Я много лет посвятила работе в кассе авиакомпании. Получала нормально, на хлеб с маслом средства оставались. Жизнь вроде удалась. Трехкомнатная квартира в спальном районе, взрослые дети, внуки… Казалось, что спокойная жизнь наступила. Не будет волнений и тревог. Но беда пришла, откуда не ждали.
Местная авиакомпания, к которой я относилась, приказала долго жить. Власти решили избавиться от нее, продав столице. Следовательно, и сотрудники стали не нужны. Летчиков и стюардесс раскидали по другим портам, а нас, офисный персонал, поставили перед фактом сокращения. Пришлось уходить. Других вариантов не было.
Найти новую работу в Оренбурге, особенно по специальности, нереально. Все стоящие предприятия либо обанкротились, либо переформатировались, и там сидят «свои» люди. Даже на должность уборщицы очередь стоит.
У безработного оренбуржца один путь – куда-то в торговлю. Продавцы требуются всегда. В растущих, как грибы после дождя, торговых комплексах постоянно нужны кадры. Но и тут сложность – я женщина в возрасте, а там нужны юные девочки.
Без работы я просидела два года. Было очень тяжело. Деньги на жизнь давали взрослые сын и дочь. Но у них свои семьи, свои проблемы. Надо было что-то решать. Тем более, что родилась еще одна внучка. Четыре комнаты в «хрущевке» стали тесными. Пришлось разъезжаться.
Переезд стал сущим адом. Пришлось влезать в кредит, чтобы обустроить новое жилье. С горем пополам обжилась. Но я осталась одна: сын и дочь ехали в другие города. Надо было что-то искать. Знакомая сказала, что в почтовое отделение требуется почтальон. Других вариантов не было, и я пошла.
Если бы лет десять назад мне сказали, что работа почтальона – одна из самых тяжелых, я бы не поверила. Что там, раскидал газетки по ящикам, и – свободен.
Ничего подобного! На тебе – десяток адресов, сотня квартир. Разносишь не только газеты, но и различные квитанции, уведомления, платежки, заказные письма… А еще у тебя в сумке лежат брошюры, журналы, мыло, которое ты должен реализовывать. Нам и план установили: в день надо продать на 350 рублей. Это не реально! И не только потому, что все, что мы предлагаем, стоит копейки и никому не надо. Просто нет у меня к продажам способностей: не могу я убедить бабушку, что ей нужен журнал о пользе хлеба или рецепты ведьмы.
Прихожу домой и буквально падаю от усталости. Здоровье пошатнулось. Давление стало хроническим. Боль в ногах мешает ходить. И все эти жертвы – за 11 тысяч рублей в месяц. Это сейчас. А начинала я с восьми…
Не знаю, как у меня еще получается что-то на еду выкраивать… Четыре тысячи я отдаю за коммунальные услуги. Три с половиной тысячи отдаю за кредит. И на все про все в кошельке остается три с половиной тысячи на месяц. Ни о каких больших покупках и не мечтаю. Продуктами затариваюсь в магазинах эконом-класса. Отложить или накопить не получается. Хожу везде пешком. Благо, все рядом. Театр, концерты – все это теперь в прошлом. Иногда дочь, которая вернулась, приглашает на спектакли. И это очень редкие минуты счастья.
Раньше у меня было увлечение – я вязала. Можно и сейчас продавать свои изделия. Но я прихожу домой уставшая, вымотанная… В общем, ни о каком творчестве речи быть не может. Только серые будни».
Официантка из Вологды: «Ограничивая себя в еде, я пополнила букет своих болезней»
Варваре Прониной (фамилия по просьбе героини изменена) из Вологды 31 год. Раньше она по местным меркам зарабатывала нормально — 30 тысяч рублей, но жизненные обстоятельства изменились. Теперь она трудится в кафе и получает 14 тысяч. Перестроиться на новый оклад и новый уровень жизни нашей героине оказалось крайне сложно. Почему и как ей все же это удается — в ее монологе:
«Во-первых, когда привыкаешь жить хотя бы на 30 тысяч рублей, то сложно сокращать список любимых продуктов, которые всегда были в холодильнике. Теперь я могу позволить себе сыры, маслины, дорогую колбасу и мясо исключительно по праздникам. Хлеб иногда выгоднее испечь самим.
Во-вторых, с маленькой зарплатой возникают проблемы с квартплатой, особенно зимой, — около 6 тысяч рублей. Отдельно — плата за интернет. Получается, из 14 тысяч рублей остается 7 тысяч. На них нужно купить проездной билет, шампунь, гель для душа и мытья посуды и подобные бытовые мелочи. На это уходит около 3 тысяч рублей, иногда удается уложиться в 2 тысячи.
Конечно, одежду и обувь покупаю только в случае необходимости, например, когда ботинки уже не отремонтировать, а куртка протерлась до дыр. Но я трепетно отношусь к каждой вещи, чтобы они дольше прослужили.
В результате остается 5 тысяч рублей на еду в месяц. На эти деньги я могу себе позволить только крупы, йогурты, овощи, молочные продукты, яйца. Фрукты и мясо — дорогое удовольствие. Чтобы разнообразить рацион, приходится отказывать себе в том или ином продукте. Например, если я хочу сегодня поужинать куриным бедром (о филе и речи быть не может), то понимаю, что овощи, молочные продукты не куплю еще дня три.
Главное — уметь готовить. Иногда из дешевых продуктов можно приготовить закуску не хуже, чем в ресторане. Например, если позволить себе фарш, фасоль и макароны, то получится вкусный ужин. Комбинацией продуктов я пытаюсь разнообразить свои приемы пищи. Иначе если 2 недели есть только гречу, то на третью будет сложно на нее даже смотреть. Иной раз выручают мимолетные свидания с молодыми людьми и друзья, которые приглашают в гости и угощают своим ужином, не подозревая, что в моем холодильнике стоит только вчерашний суп...
Ограничивая себя несколько месяцев подряд, я пополнила букет своих болезней. К сожалению, идти к платным врачам - дорогое удовольствие, а пройти обследование в поликлинике не так просто. Если что-то болит, то стараюсь лечиться или народными средствами, или пью обезболивающее. Выручает бесплатная диспансеризация, чтобы поддерживать здоровье в норме.
В случае ЧП приходится занимать деньги у родных, друзей. У меня накопился долг в 30 тысяч рублей. Его приходится отдавать или за счет экономии денег на продуктах (хотя, казалось бы, куда еще меньше), или за счет покупок, которые можно отложить на следующий месяц.
С такой зарплатой в Вологде о накоплениях и речи быть не может. Когда я получала 30 тысяч рублей, то и этих денег мне едва хватало, но тогда я могла себе позволить мясо несколько раз в неделю, фрукты, новые вещи».
Вместо послесловия
Истории и судьбы наших героев разные. Но кое-что общее, кроме крайне низкой зарплаты, все-таки просматривается. Прежде всего то, что с этой копеечной зарплаты всем приходится платить не только растущую год от года «коммуналку», но и кредиты, ставшие спутником — и бичом! - буквально каждой российской семьи, независимо от дохода. А другого выхода, кроме как брать кредиты, люди, испытывающие нужду, просто для себя не видят: в противном случае, им и жить негде, и детей кормить нечем. Ну а рецепты выживания, если их обобщить, просты: отказ от отдыха и развлечений, дикая экономия на продуктах, унизительное обращение за помощью к родным и друзьям.
Насколько типичны те истории, что мы рассказали? Судите сами: с 2014 года реальные доходы россиян упали более, чем на 11%. По оценке Росстата, денежные доходы на одного россиянина в среднем в прошлом году составили 32,6 тыс. рублей. При этом, средней российской семье, чтобы свести концы с концами и купить самое необходимое, требуется, по данным все того же Росстата, минимальный доход в 58,5 тыс. руб. А минимум для многодетной семьи (трое детей и более) - 82 тыс. руб. в месяц. Семьи, о которых мы рассказали, очень далеки даже от этих стандартов, которые, подчеркнем, считаются минимальными. Для наших героев обычная жизнь — это борьба за существование, которую они ведут день за днем теми скудными средствами, что имеются у них под рукой.
