Хотите, чтобы славили в веках — вот так надо реализовать реновацию. © ИТАР-ТАСС/ Борис Кавашкин
В свое время мэр Москвы Юрий Лужков выделял немалые средства на строительство жилых домов в Севастополе, находившимся тогда еще в составе соседнего государства. С тех пор вырос целый микрорайон, который очень нравится севастопольцам. В советское время было популярное развлечение, впрочем, довольно полезное, когда города — побратимы строили друг у друга кварталы честь друг друга. Типа, примите в дар от нашего стола вашему столу. На границе с Финляндией я видел небольшие микрорайоны в нескольких городах, построенных финнами.  Я много путешествую по России (117 городов за 3 последних года, а так их во много раз больше), и вижу, что жилой фонд многих городов оставляет желать лучшего.  Плюньте на этих пентюхов — «москвичей» в их свистящих на ветру хрущобах, которые они, вдруг так пламенно полюбили, чуть разговор зашел о переселении в более современные дома.  «В галимые панельки на Тимирязевке, вместо уютного дома с прекрасными соседями на Динамо», как они говорят. Плюньте, пусть живут и дальше в пятиметровых кухнях и на них рассказывают под гитару, какое говно государство в Рашке, и пусть их утренний секс слушают все соседи сверху, снизу и сбоку.  Облагодетельствуйте провинцию, она, в отличие от москвичей, — это говорю я, коренной москвич, — будет помнить, кто и когда помог им переехать из ада в нормальный дом. Причем, это сделать должна именно что МОСКВА. 
Во-первых, за счет своих доходов, которые у моего города есть. 
Во-вторых, в качестве шага СТОЛИЦЫ по отношению к городам своей страны, население которых ломится в Москву во многом потому что жить там хреново. 
В-третьих, в виде шефской помощи, как это делал Лужков или города — побратимы, о которых я говорил. 
В-четвертых, это снимет многие вопросы по отношению к популярной, хотя и идиотской поговорке, что Москва жирует за счет регионах. 
Рассуждаю, как туристический эгоист, но полагаю, что вкладывать надо в города с туристической составляющей. Причем, не в миллионники, которые и сами по идее способны реновировать свое жилье, а в городах, куда протоптаны туристические маршруты, и где денег хватило подлатать местные культурные и исторические объекты, а на то, чтобы раскрасить дома жителей и положить им дороги, бабла не хватило.  Поскольку я всегда ориентируюсь не на эмоции, а на личные впечатления, то назову конкретные города, куда не грех завести такое страшное понятие, как реновация. 
Архангельск, где люди живут в деревянных бараках с крышей дугой. 
Древний купеческий Торжок, ставший при Союзе рабочим булдырем, где стоят не ремонтируемыми дома 18–19 века, в которых при их реновации можно было бы жить. 
Красивые, но убитые в щи Кимры. 
Псков и Новгород, потому что это вообще изначальные главные русские города. 
Красивейший и древнейший Переславль — Залесский, где центральная улица (ЦЕНТРАЛЬНАЯ!) по трассе на Ярославль уставлена развалюхами, приводящими в ужас и трепет даже не иностранных, а наших, ко многому привыкших туристов. 
Красивейший, на двух берегах, сохранивший старинные церкви, но с ужасающими жилыми домами Тутаев. 
Еще один город, являющийся витриной русской истории — Ростов Великий, где грандиозные и полностью восстановленные исторические памятники соседствуют с совершенно неухоженным бытом прилегающих районов. 
Подмосковный Зарайск с чудо — крепостью, которую окружают чахлые хрущобы. 
Список я могу продолжать долго, но если что, вы посмотрите мои репортажи о внутреннем туризме.  Возьмите из квоты в 4,5 тысяч реновационных московских домов, и постройте полторы — две тысячи домов в таких городах. По 30 — 50 — 100 современных многоквартирных домов. На каждый прикрутите табличку — «В дар городу № от Моквы, нашей столицы».  Об этом там всю жизнь помнить будут. Свечки за здравие ставить будут. А не поливать самым последним говном, как в благодарной Москве. Среди оставшейся московской квоты устроить конкурс, чтобы право на расселение можно было бы заслужить, а не найти, словно кошелек на дороге. А думать о том, как устроить быт московских хрущеб пусть будут те, кто за них ходит на митинги, и за них решает, как им жить.