К сожалению, ответ на фактически прозвучавший вопрос о том, почему возобновившийся экономический рост не приводит к снижению бедности в стране, так и не прозвучал во время прямой линии с президентом.
Да, говорилось о росте зарплат, об индексации пенсий, о, разумеется, единовременной выплате пенсионерам в 5000 рублей и т.п. Однако весь этот позитив, как свидетельствует официальная статистика Росстата, не приводит к росту главного показателя, характеризующего уровень жизни людей — реальных располагаемых доходов населения. А они, по Росстату, снизились в январе-апреле 2017 года на 2,2% по сравнению с соответствующим периодом 2016 года, а в апреле 2017 года — и вовсе на 7,6% в годовом выражении (эти цифры не назывались).
Зато объявлялись другие цифры, которые, зачастую, ничего, кроме как досадного недоумения, вызвать не могли.
Ну, например, когда президент с сожалением констатировал, что в последние годы число бедных подросло до 13,5%, он пояснил: «за этими процентами десятки и сотни тысяч людей». Увы, «за этими процентами» почти 20 млн российских людей (умножьте проценты на численность населения нашей страны).
И это, замечу, если считать бедных на основе весьма спорного методологического подхода, используемого сегодня Росстатом (бедными считаются те, кто имеет доходы ниже прожиточного минимума, определяемого по стоимости минимальной потребительской корзины). А вот если бы считали, как, к примеру, в Европейском Союзе (бедные — это те, чьи доходы меньше 60% медианного дохода по стране, то есть меньше уровня дохода, ниже и выше которого располагается по 50% населения страны), то число бедняков выросло бы примерно в 1,5 раза, то есть таковых набралось бы уже 30 млн человек. Не «десятки и сотни тысяч людей», а 30 млн. человек(!).
Ненормальность этой цифры становится особенно вызывающей, если вспомнить, сколь фантастически благоприятными были годы бешеных цен на нефть в 2000-е. Почему в стране, получившей триллионы нефтедолларов, мы по-прежнему имеем несколько десятков миллионов людей, живущих ниже черты бедности?
Вообще с цифрами как-то не задалось. Вот, к примеру, ещё одно: говоря о росте ВВП, президент сказал, что в четвёртом квартале прошлого года было «плюс три процента, в первом квартале этого года — плюс пять процентов, в апреле — уже 1,4 процента. В целом за четыре месяца — плюс 0,7».
Теперь вопрос: может ли за четыре месяца этого года быть плюс 0,7%, если за первый квартал было 5%, а за апрель 1,4%? — Нет, конечно, такое абсолютно исключено. Но, увы, это было сказано, и СМИ стали вовсю тиражировать такую неправильную информацию. Объяснение сего казуса простое: за первый квартал прирост ВВП был не 5%, а 0,5%. Соответственно, за четвёртый квартал прошлого года не 3%, а 0,3% в годовом выражении. Во всяком случае, это — официальные данные Росстата.
Президент просто ошибся, с кем не бывает. По-человечески это вполне понятно. Все могут ошибаться, могут просто оговориться, но тогда поясните, сделайте сносочку в стенограмме. А то получается, как выразился когда-то в бытность президентом Дмитрий Медведев, что всё сказанное «в граните отливается». И что теперь делать с этим «гранитом»?
Ладно, не буду больше о цифрах. Хотя как без них, когда мы говорим об экономике.
Вопрос о том, почему экономический рост в России не приводит к росту уровня жизни людей, а число бедных исчисляется десятками миллионов, остаётся.
Ждём ответа.
