Громкие события, происходящие в российской экономике в последние недели, заставляют усомниться в бодрых заявлениях чиновников о преодолении кризиса. При этом само государство выглядит откровенно растерянным — в лучшем случае дело ограничивается пожарными спасательными операциями за государственный счет. Причем речь пока идет именно о спасении, а не о полноценной нормальной жизни.

Вот краткая хроника свежих вестей с полей российского «народного хозяйства». Скандальное банкротство авиакомпании ВИМ-Авиа с бегством собственника и сотнями тысяч застрявших в разных странах мира российских туристов. Экстренная санация двух крупнейших частных банковских групп России менее чем за месяц — банка «ФК Открытие» и Бинбанка, которые Банк России вынужден был взять под свой контроль.

Причем у собственников этих банков есть еще масса других важных для страны бизнесов — от крупнейшей в стране страховой компании «Росгосстрах» до пенсионных фондов, главных сетей по торговле бытовой техникой и нефтяных компаний. Придется ли экстренно спасать вместе с этими банками другие активы — вопрос пока открытый.

Признание банкротом крупнейшего машиностроительного холдинга «Тракторные заводы». Просьбы о помощи из бюджета от «Почты России» и еще одного банка из первой десятки — «Россельхозбанка» (он и так государственный, и его уже неоднократно докапитализировали из бюджета РФ).

Четвертый месяц подряд падает прибыль всех секторов российской экономики, кроме добывающего — и то только благодаря некоторому росту мировых цен на углеводороды.

При этом новая ползучая национализация и концентрация крупнейших бизнес-активов стране точно не помогут — без конкуренции, роста частных инвестиций и кардинального улучшения бизнес-климата ситуацию кардинально не исправить.

Пока чиновники наперебой рассказывают гражданам о возобновившемся экономическом росте, устойчивости банковской системы и выходе России из кризиса, хвастают рекордно низкой инфляцией в новейшей истории страны, происходят очевидные потрясения наверху банковской системы и не менее громкие корпоративные банкротства, чем в самый разгар кризиса в 2015 году.

Почему это происходит именно сейчас? Потому что по существу ничего не меняется. Российская экономика продолжает находиться в фундаментальном тупике. Об исчерпанности сырьевой модели экономического развития, основанной исключительно на постоянном росте мировых цен на энергоносители, российские власти, в том числе президент, говорили еще в 2013 году — последнем пока докризисном. Уже тогда деловая активность и ее важнейший показатель — объем инвестиций — падали, а рост ВВП приближался к нулю.

После «крымской весны» и войны на Донбассе, спровоцировавшей войну санкций, ситуация только усугубилась.

Падение доходов россиян продолжается 34 месяца подряд.

«Адаптация» российской экономики к санкциям, о которой так любят говорить российские чиновники — вовсе не повод для оптимизма. Адаптация — это как если больной просто может с трудом ходить и дышать при своей хронической болезни. Но сама болезнь при этом не проходит. Больной не выздоравливает, что мы и наблюдаем на примере свежих банковских банкротств или краха немаленькой авиакомпании «ВИМ-Авиа».

Формально российская экономика растет на два с небольшим процента с начала года. Но это восстановительный рост только по отношению к двум годам резкого падения. Мы еще даже в 2013-й пока не вернулись. При таких темпах страна неизбежно будет деградировать. Тем более что российский ВВП даже сейчас растет темпами почти вдвое ниже среднемировых.

Предпосылок для существенно более высоких темпов экономического развития в России пока не просматривается. Война санкций никуда не исчезла. Разрядки напряженности в политических отношениях сведущими торговыми партнерами и наиболее влиятельными экономическими державами (ЕС и США) не происходит.

При этом российская власть, пока, похоже, ничего в своей политике менять не собирается — на встрече 21 сентября с крупнейшими российскими бизнесменами Владимир Путин призвал их быть готовыми к ужесточению санкций. Это косвенный признак того, что снижать градус конфронтации Россия не собирается (хотя уже после президентских выборов в марте 2018 года вполне можно было бы) — и не особо ждет того же от Запада.

При этом, судя по публичному разносу, устроенному Путиным министру транспорта Максиму Соколову и куратору отрасли вице-премьеру Аркадию Дворковичу после истории с «ВИМ-Авиа», руководителей страны тоже начинает если не пугать, то сильно напрягать происходящее в экономике.

Сегодня пассажиров ВИМ-авиа вывозят, в том числе, самолетами президентского отряда.

29 сентября президент подписал указ о дисциплинарном взыскании главе Минтранса «в виде неполного служебного соответствия». Министра поменять легко — прямо сейчас или в марте после президентских выборов, когда по Конституции все равно нужно будет формировать новое правительство. Но поможет ли это решить проблемы в экономике, которые создавал как минимум не только министр транспорта?

Пока ничего другого, кроме попытки сделать все «государственным», чтобы «все контролировать», похоже, власть придумать не может.

Падающие банки экстренно санирует (и берет в собственность) сам регулятор, Банк России. Авиакомпании таким образом тоже постепенно уйдут с рынка. «Трансаэро», вторую по размерам компанию после «Аэрофлота», в итоге так никто не спас и не возродил после разорения.

Ну, останется в стране один «Аэрофлот», один Сбербанк, один машиностроительный завод — это и назовем адаптацией к кризису?

По советским временам хорошо известно, к чему приводит управляемая вручную полностью государственная экономика — предприятия оказываются неконкурентоспособными и в конечном счете не могут существовать без постоянной подпитки допингом из государственных денег. Советская тотально государственная экономика, еще и отягощенная гигантским военным уклоном, просто не выдержала конкуренции с рыночной экономикой ведущих держав.

Экономические причины краха СССР оказались едва ли не весомее трагических политических ошибок вроде вторжения в Афганистан.

Пока на словах государство пытается показать, что не хочет возвращения к советским экономическим стандартам. Глава Банка России в интервью телеканалу «Россия 24» заявила, что никакой политики огосударствления банковского сектора России нет. «Нет никакой политики огосударствления банков, есть временное вхождение государство в капитал санируемых банков, мы будем это обеспечивать», — сказала Эльвира Набиуллина. Да только кому удастся продать санируемые банки в условиях санкций и низкого доверия внутренних и внешних инвесторов к российской экономике?

Собственно, «Открытие» и «Бинбанк» ближайшие несколько лет вряд ли смогут самостоятельно существовать без государственной финансовой подпитки. А доверие к ним клиентов в обозримом будущем явно будет поддерживаться исключительно государственным статусом — собственное доверие они утратили надолго, если не навсегда.

Огосударствление экономики, ненасытность госкомпаний, как и квазичастных, но теснейшим образом связанных с государством — это верный путь в тупик.

«Газпрому», по оценкам рейтингового агентства Fitch, в ближайшие три года придется нарастить долги до 30 миллиардов долларов.

Даже при известных политических ограничениях можно было бы дать экономике внутри страны больше свободы.

Только потому, что Россия в 2014 году не стала проводить экономическую политику в том же ключе, что и международную, удалось остановить обвальное падение рубля и хоть как-то стабилизировать другие важнейшие экономические показатели. Но в случае новой тотальной национализации (пусть даже необъявленной, ползучей, под предлогом спасения системообразующих банков и предприятий) у нас не получится экономической ситуации даже позднего СССР. Все будет куда хуже — технологическая база уже устарела, у российской экономики нет ресурсов для тотального импортозамещения, при этом во многих отраслях страна критически зависит от иностранного оборудования и технологий. Что-то разворовано, что-то без модернизации просто развалилось от времени.

Ни одна страна в мире в современной экономике не может производить у себя все. Ни одно государство не может эффективно управлять экономикой в ручном режиме.

К чему приводят крайние проявления такого дирижизма вроде директивного регулирования цен, хорошо видно на примере Венесуэлы с дефицитом туалетной бумаги. Ее дефицит, к слову, был и во многих частях СССР. Так что эффект от такой экономической политики везде примерно одинаков.

Главная проблема России в том, что нынешний кризис — не экономический, это прямое следствие российской внешней и внутренней политики последних трех лет. Но это не значит, что под предлогом «войны санкций» не надо проводить экономических реформ. На примере СССР мы совсем недавно видели, как под гнетом завышенных обязательств и предельной неэффективности рушится одна из самых крупных экономик в мире. Доля России в мировом ВВП неуклонно сокращается, она уже меньше 2,5%. Но Россия — все еще большая экономика и в любом случае слишком большая страна, чтобы государство у нас могло быть эффективным владельцем всех предприятий.