Благодаря росту цен на нефть Россия опять наполняет кубышку нефтедолларами. На «черный день». Вместо того, чтобы стимулировать экономический рост. Доходы федерального бюджета выросли почти на 18%, но госрасходы увеличились всего на 4%, подсчитали в НИУ ВШЭ. Экономическая стагнация практически обеспечена, говорят эксперты.

В конце октября цена на нефть марки Brent превысила психологически важную отметку в $60 за баррель и в последнее время держалась выше уровня в $55. В октябре прошлого года нефть колебалась у отметки $48-50. Таким образом, сохраняется благоприятная для российской экономики ситуация — цены на нефть выше на 20% к прошлогоднему уровню. К предыдущему кварталу баррель подрос на 6%.

«Но возврат к росту цен на нефть не привел российскую экономику к полному восстановлению докризисной модели, когда поступление нефтегазовой выручки активно транслировалось в рост внутреннего спроса и потребления», — отмечает эксперт Центра развития НИУ ВШЭ Николай Кондрашов.

Сбой произошел из-за политики бюджетной консолидации и введения так называемого «временного бюджетного правила», когда резервируются излишки нефтегазовых доходов.

Госинвестиции не хотят в экономику

При росте доходов федерального бюджета на 17,9% (по данным за январь-август) расходы увеличились всего на 4,3%.

Похожая ситуация сложилась и на уровне консолидированного бюджета (с учетом регионального и внебюджетных фондов): при росте доходов на 14,2% расходы выросли всего на 6,3%.

Напомним, с 1 февраля этого года в России восстановлено действие бюджетного правила. В соответствии с этим правилом, в резервы, на «черный день», направляются все доходы от экспорта нефти в случае, если цена на нее выше $40 за баррель. С 2018 года планка отсечения сверхдоходов немного вырастет. Стоимость сырья будет ежегодно индексироваться на 2%. В полном объеме бюджетное правило вступит в действие с 2019 года, разъясняли ранее в Минфине. А на 2018 год предельный уровень расходов предлагается определить с учетом первичного дефицита бюджета в 1% ВВП.

Принцип, заложенный в бюджетное правило, фактически действует с 2004 года, когда был образован Стабилизационный фонд. Цена отсечения тогда была установлена в $20 за баррель. Перед кризисом 2008 года Стабфонд разделили на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Но бюджетное правило из-за кризиса перестало действовать, хотя правительство установило предел объема накоплений — в размере 7% от ВВП. С 2013 года бюджетное правило вернули с условием, что цена отсечения нефтегазовых доходов теперь не прогнозируется, а рассчитывается на основе стоимости барреля за несколько лет ($91 за баррель для 2013 года).

Нефтедоллары провоцируют стагнацию

Когда Минфин вводил бюджетное правило, предполагалось, что это снизит зависимость экономики от цен на нефть. И будет способствовать развитию ненефтегазовых секторов и в целом подстегнет рост ВВП. Но эту задачу «правило» не решило. Ограничение трансферта в экономику нефтегазовых доходов закрепило доминирование сырьевого сектора, отмечают эксперты Центра развития.

В российской экономике сейчас сохраняются «все те неблагоприятные структурные тенденции, которые сформировались в 2000-е годы на фоне «нефтяного Эльдорадо».

В частности, за 2002–2016 годы доля добывающей промышленности и нефтепереработки в ВВП в текущих ценах выросла на 2,6 п.п. ВВП, тогда как доля обрабатывающей снизилась на 2,8 п.п.

Этот тренд сохраняется и сейчас. Макростатистика за третий квартал 2017 года оказалась по ряду ключевых позиций хуже второго квартала. Квартальный рост со снятой сезонностью наблюдался лишь в сельском хозяйстве и в строительстве. Промышленность, грузооборот и оптовая торговля упали, а розничная торговля и услуги населению продолжили стагнировать.

На фоне роста нефтегазовых доходов бюджета прибыль в нефтегазовом секторе выросла на 38%.

«Эти ресурсы, безусловно генерируют инвестиционный спрос, попадают в финансовую систему, но лишь ограниченно способствуют росту доходов населения и потребления», — отмечают эксперты НИУ ВШЭ.

Причем картина по экономике последних месяцев еще не самая негативная, поскольку осень прошлого года характеризовалась низким уровнем нефтяных и фондовых цен, так что сейчас «эффект базы» создает «более радужную картину, чем она есть на самом деле».

Но к концу года показатели ухудшатся. В декабре, когда «эффект базы» будет исчерпан, российская экономика вполне может начать пробуксовывать. Если только нефтяные цены не вырастут еще больше.

Настораживает экспертов и возобновление в третьем квартале оттока капитала из России. Даже при росте доходов бюджета и возобновлении экономического роста бизнес не торопится инвестировать. «Оттока капитала почти не было со второго полугодия 2016 года, когда экономика «оттолкнулась от дна». Впрочем, с формальных позиций инвестиционный климат в России только улучшается», — говорит Кондрашов.

Резюме экспертов центра развития: слабоположительная динамика российской экономики — по существу стагнация — представляется наиболее вероятным сценарием на ближайшие месяцы.

«Расти, милая, побыстрее»

У российских экспертов в равной степени популярны две теории: о вреде и пользе бюджетной консолидации и возвращения к бюджетному правилу. «Больше 15 лет мы существуем с бюджетом страха, предосторожности. Как только появятся какие-то, в понимании Минфина, лишние деньги, их нужно сразу же отдать в резервные фонды, в валюту, а не в инвестиции и не в рост», — возмущается Яков Миркин, заведующий отделом международных рынков капиталов ИМЭМО РАН.

Сначала бизнесу и имуществу населения не дают расти, изымая у них слишком много из заработанного в бюджет. А потом эти взятые с боем деньги правительство и ЦБ никуда не вкладывают, отправляя их вместо инвестиций в валюту, за рубеж.

«Чудесная конструкция экономики, у которой вечно выкачивают наружу деньги, ее кровь, и еще требуют: «Расти, милая, побыстрее», — говорит Миркин.

Страх, похоже, действительно движет теми чиновниками, которые верстают госбюджет и согласовывают его параметры с Кремлем. В преддверии президентской избирательной кампании параметры бюджета — это вообще не экономика, а большая политика. Перед кризисом 2008 года в резервных фондах было накоплено порядка $200 млрд, до референдума в Крыму и последовавшего за этим новым витком кризиса в 2014 году резервы содержали $150 млрд. А по данным на 1 ноября этого года – менее $90 млрд, уточняет главный экономист БКС Владимир Тихомиров.

Благодаря временному бюджетному правилу накоплено с февраля текущего года еще порядка $10-15 млрд. Точная сумма будет обнародована в начале следующего года.

Итого у России в резервах сейчас накоплено более $100 млрд. «В случае обвала нефтяных цен ниже $30-40 за баррель, а это вполне возможно, такого запаса хватит примерно на полтора года. Понятно, что власти вводят бюджетное правило, чтобы подстраховаться», — говорит Тихомиров.

По его мнению, бюджетная консолидация при отсутствии убедительного роста в промышленности и стагнирующем потреблении не даст желаемого роста экономики на уровне выше среднемирового уровня в 3,5%. Но и наращивание дефицита бюджета и усиленное вливание в экономику госинвестиций в сегодняшних российских реалиях тоже не выход. При существующем уровне коррупции и производительности труда эффекта от дополнительных нефтедолларов, попавших в экономику, все равно не будет, заключает эксперт.