Иран подложил России очередную свинью
Надежды на добровольное сокращение добычи нефти основными производителями черного золота, которые все еще питают правительства и ТЭК некоторых стран, включая Россию, по своей сбываемости, уравнялись с ожиданием свиста рака на возвышенности.
Как заявил в конце прошлой недели агентству Bloomberg директор Национальной иранской нефтяной компании (NIOC) по международным связям Мохсен Гамсари, его страна не готов обсуждать заморозку добычи нефти на предстоящей в сентябре встрече стран ОПЕК. Более того, по его мнению мировой рынок находится «в стабильном состоянии», а цены — «справедливы».
По словам иранского чиновника, нынешние цены в 40–50 долларов за баррель для его госкомпании приемлемы, поскольку себестоимость добычи у NIOC меньше 10 долларов за баррель.
До последнего времени свое нежелание участвовать в договоренностях о сокращении добычи с другими нефтепроизводителями Иран объяснял необходимостью достигнуть досанкционного объема добычи. Между тем, по итогам года средний объем экспорта нефти из Ирана достигнет 2,2 млн баррелей в день, при 2,35 млн баррелей до введения санкций. Ожидается, что этой цифры иранский ТЭК достигнет в начале следующего года.
Таким образом, уже сейчас можно говорить, что Иран практически достиг досанкционного уровня добычи. И тот факт, что несмотря на это, он заявляет о неготовности присоединяться к договоренностям о сокращении добычи, можно сделать вывод, что Тегерану глубоко наплевать и на мировые цены и на старания некоторых добытчиков их повысить за счет сокращения экспорта.
Известно, что на прошлой неделе две крупнейшие нефтедобывающие страны — Россия и Саудовская Аравия подписали заявление о совместных действиях по стабилизации рынка нефти. Как заявлял некоторое время назад агентству Bloomberg Владимир Путин, странам ОПЕК и России необходимо найти компромисс и заморозить добычу, чтобы цены снова пошли вверх.
«Я думаю, что на самом деле, с точки зрения экономической целесообразности и логики, было бы правильно найти какой-то компромисс, — отметил президент. — Мы считаем, что это для мировой энергетики правильное решение». «Мне очень хотелось бы надеяться, что все участники этого рынка, заинтересованные в сохранении стабильной и справедливой мировой цены на энергоносители, все-таки в конце концов примут необходимое решение», — заявил Путин.
Заявление понравилось участникам рынка и вместе с объявлением ОПЕК о намерении провести в сентябре неформальную встречу и обсудить возможность ограничения добычи нефти привело к некоторому росту цен на рынке.
Впрочем, радость
была не долгой. Сегодня баррель брент вновь стоит около 47 долларов.
Что же означают эти
периодические заявления, которые уже не раз оказываются пустым звуком?
Скорее всего, это классическая
словесная интервенция, призванная на время подтолкнуть цены вверх с теми или
иными целями. Как бы российским топливным министрам и не только им, не хотелось
видеть в этом зарождения новой тенденции к удорожанию нефти, все это напрасно.
Все более очевидным
становится то, что ведущие добытчики нефти уже сменили свои стратегии и более
не тратят сил, на заговаривание барреля. Ключевую роль вместо этого играет
поддержание доли на рынке и возможное ее увеличение. Это говорит о том, что эти
страны уже поняли, что дорогой нефти не будет уже с течении нескольких ближайших
десятилетий, а быть может и никогда.
Как показала
практика, ограничительной планкой роста нефтяных цен становится цена в 50
долларов за баррель, после чего, рентабельными становятся американские
сланцевые скважины. Моментально выбрасываемая на рынок сланцевая нефть вызывает
падение цен, после чего сланцы снова «отступают». Такая ситуация
будет продолжаться до тех пор, пока технологии сланцевой добычи не приведут к еще большему снижению себестоимости, после чего «планка отсечки» по остальному миру также понизится.
Осмыслив это, страны
ОПЕК не заморачиваются ожиданием высокой цены, а пытаются зарабатывать на объемах, не снижая, а увеличивая добычу. Лучше всего это удается
ближневосточным странам, так как себестоимость добычи там наиболее низка. Что
касается России, у которой основные месторождения находятся в Западной Сибири,
то ее конкурентные возможности в этом случае сжимаются. Более того, есть
вероятность, что дальнейшее сохранение низких мировых цен приведет к тому, что
российские компании начнут терпеть убыток. Играть при низкой мировой цене
российским нефтедобытчикам предельно сложно, если не сказать невозможно.
Что же касается
Ирана, то в отличии от Саудовской Аравии и других стран ОПЕК он не склонен к лишним экивокам, а концентрируется на решении собственных задач. И сокращение
добычи нефти в их число явно не входит.
Более того, Тегеран,
по всей видимости, еще не простил России обиду, связанную с излишней
разговорчивостью российских военных об использовании ими иранской базы. Подобные
действия в межгосударственной и дипломатической среде практически никогда не прощаются.
С другой стороны,
вне зависимости от отношений с Ираном, российским (и не только) нефтяным
чиновникам пока понять, что высокие цены на нефть ушли в прошлое и бороться за их новое повышение совершенно бессмысленно и накладно.
Вернуться назад