Пять мифов бывшего министра Кудрина
Пять мифов бывшего министра Кудрина против реальности
Сегодняшний либерализм следует не Вольтеру, но Березовскому, исходя из суверенитета не личности, но наживы, — и искренне полагая поэтому, что государство должно служить не народу и даже не собственной фанаберии, а глобальным финансовым спекулянтам как олицетворению этой наживы.
Разумеется, такая позиция не может не игнорировать реальность, — и, соответственно, не может не вызывать все более осознанный протест самый разных обществ. Столкнувшись с растущим пониманием масс, жрецы либеральной религии пытаются решить проблему стандартным образом: объявляют не нравящуюся им реальность «стереотипами» (как когда-то Гуриев) или «мифами», излагают в нарочито окарикатуренном виде и затем этот вид с удовольствием критикуют.
Сейчас этим занялся бывший Министр финансов, и, возможно, будущий премьер и президент (ибо человек с его опытом просто не может хотеть быть только премьером) Кудрин.
Как Дон-Кихот на ветряную мельницу, он бросился на пять наиболее враждебных ему элементов реальности, объявив их «мифами». Понятно, что студенты ВШЭ и других либеральных вузов, посмевшие осознать эту реальность, дипломов не получат, — но общий смысл филиппики Кудрина нацелен на формирование экономической политики не только следующего года, но и всего следующего президентского цикла и заключается в увековечивании либеральной политики образца еще начала 90-х годов.
Смысл статьи прост: ни при каких обстоятельствах нельзя пытаться изжить и даже смягчить искусственный «денежный голод», в который либералы погрузили Россию в угоду глобальным спекулянтам, — и опровержение пяти «мифов»с разных сторон и разными методами обосновывает этот фундаментальный тезис.
Прежде всего, инфляция вызвана не произволом монополий, а исключительно избытком денежной массы. То, что ее динамика не имеет никакого отношения к динамике инфляции, Кудрина не волнует (он избегает реальности чрезмерно общими сопоставлениями), — главное, обосновать недопустимость смягчения финансовой политики угрозой роста цен. При этом он, прямо отрицая всю историю 90-х годов (когда цены росли даже в условиях полного отсутствия денег, что породило «кризис неплатежей» и денежные суррогаты, заменившие деньги в двух третях расчетов), утверждает, что цены растут только потому, что для этого роста есть деньги.
Утверждая, что монетизация определяется не денежной политикой, а загадочной «способностью финансовой системы генерировать ресурсы», он тактично умалчивает, что в основе этой способности лежит как раз политика центрального банка. При этом он сваливает в бессвязную кашу самые разные показатели, ничем, кроме невнятной ссылки на Всемирный банк, не обосновывая свой протест против того, что экономический рост «можно подтолкнуть с помощью расширения денежного предложения».
Причина проста: содержательно возражать против самоочевидных вещей просто нечем.
Разоблачая третий «миф», Кудрин подменяет идею оздоровления экономической конъюнктуры удешевлением денег идеей загрузки с их помощью простаивающих производственных мощностей – и, игнорируя приводимые им же данные, опровергает их наличие. Но, помимо простаивающих мощностей в промышленности, они бесспорны, например, в сельском хозяйстве: это десятки миллионов гектар заброшенной пашни! Но реальности для либералов не существует, так как она сама по себе разбивает в прах все их построения.
Идею снижения стоимости кредита для всех субъектов экономики Кудрин сводит к идее «адресных субсидий» для избранных, — подчеркивая, что это лишит их «стимулов к повышению эффективности». Это примерно то же самое, что при виде десяти тысяч умирающих от голода людей обосновывать отказ от спасения хотя бы тысячи из них тем, что выжившие «лишатся стимула к повышению эффективности».
Безусловно, адресные субсидии обеспечат нерыночные привилегии, — но это лучше, чем общий упадок, и это является нормальным методом развития приоритетных отраслей и направлений. Главное же заключается в том, что Кудрин и его последователи в данном случае категорически выступают против общего улучшения делового и инвестиционного климата удешевлением кредита (сегодня проценты по кредитам выше рентабельности большинства отраслей, а ставка Банка России выше инфляции минимум вдвое).
Это людоедство обосновывается (в возражениях против третьего и четвертого «мифов») тем, что при удешевлении кредита все деньги уйдут из реального сектора на спекулятивные рынки и ускорят инфляцию. Не говоря об очевидной подмене ценностей (лучше развитие экономики при средней инфляции, чем ее крах при умеренной, — обратное верно только для финансовых спекулянтов, которым и служат либералы), деньги уйдут из реального сектора в спекулятивный только в одном случае: если государство не ограничит финансовые спекуляции.
Строго говоря, такое ограничение – условие выживания. Все крупные развитые экономики стали развитыми только потому, что на нашем нынешнем уровне зрелости своих финансовых систем ограничили финансовые спекуляции. В Западной Европе соответствующие ограничения действовали еще в 80-е годы, в США они были отменены в 1999, в Японии – в 2000 году. Без ограничения финансовых спекуляций развитие невозможно, так как спекулятивные рынки неминуемо высосут реальный сектор.
Однако это ограничение совершенно неприемлемо для либералов: они по идеологическим (а многие – уже и по религиозным) причинам не могут ограничивать финансовые спекуляции просто потому, что служат спекулянтам, пусть и глобальным. Служение своей, а не чужой Родине в данном случае просто лишит либералов смысла существования.
И завершает Кудрин свою статью блистательным сеансом саморазоблачения: оказывается, гибкий обменный курс лучше регулируемого потому, что «позволяет экономике адаптироваться к изменяющимся условиям». То есть расти в благоприятных условиях и падать – в неблагоприятных. Создавая максимальную неопределенность (так памятную нам по последним трем десятилетиям национального предательства), пагубную для всех, кроме финансовых спекулянтов.
Регулируемый обменный курс ведет к поминаемому Кудриным кризису платежного баланса только в случае ошибок. Конечно, при изменении ситуации его, как и все в жизни, придется менять, — но при гибком курсе его изменение носит постоянный, а не редкий характер, и разрушительная неопределенность существенно выше. Кроме того, регулируемый курс может устанавливаться «с запасом», чтобы создавать благоприятные условия для развития не только при хорошей, но и при плохой внешней конъюнктуре.
Самое же главное, — что восхваление гибкого курса является заведомой ложью, так как при ухудшении ситуации (например, при уходе иностранных спекулянтов, привлеченных последышами Кудрина в последние несколько месяцев) для избежания катастрофической ситуации государство просто вынуждено возвращаться к регулируемому курсу. Другое дело, что либералы спешно отказываются от него для обогащения спекулянтов, как только это обогащение перестает грозить немедленной катастрофой.
Таким образом, в своей статье Кудрин осуществил еще один (уже привычный для российских либералов) идеологический стриптиз, с похвальной откровенностью разоблачив себя как сторонника политики разрушения России в интересах глобальных финансовых спекулянтов.
Похоже, Кудрин отказался от общественного обсуждения своей «программы», заявив, что будет презентовать ее только президенту, не случайно: он видит, что общество в целом осознало либеральную ложь, и обманывать его дальше, как это было на протяжении всех 30 лет национального предательства, уже невозможно.
Однако, если нельзя обмануть 140 млн.чел., можно попытаться обмануть одного-единственного, занимающего ключевую позицию, да к тому же еще и очень хорошо относящегося к Кудрину лично, — чтобы он уже от своего имени навязал стране абсолютно бессмысленную и безумную либеральную политику.
Да, для него это будет политическим самоубийством, а для страны может оказаться и просто убийством, — но зато либералы точно сохранят свою власть и по-прежнему точно будут обеспечивать глобальным спекулянтам – своим хозяевам – головокружительную прибыль на руинах и могилах России.
Вернуться назад