Экономический шпионаж с китайской спецификой
Продолжая начатый в предыдущей статье разговор об экономическом шпионаже, хотелось бы отметить, что он сыграл большую роль в развитии Китая, став одним из факторов, обусловивших успехи китайской модернизации экономики.
В этом году в США стартовал примечательный судебный процесс по обвинению гражданина Китая в шпионаже в пользу КНР. Пользуясь законным служебным доступом, обвиняемый, работавший старшим инженером в компании United Technologies Research Center и занимавшийся проектами, связанными с двигателями для истребителей, копировал и отправлял на родину техническую документацию. В американском Министерстве юстиции подчеркнули, что подсудимый кроме всего прочего нарушил действующее в отношении Китая эмбарго на технологии и вооружение.
Хотя подобные случаи нельзя назвать редкими и исключительными, этот все же привлек к себе особое внимание в силу ряда интересных нюансов. Во-первых, вызывает недоумение тот факт, что гражданин КНР на протяжении семи лет работал в американской компании, занимающейся военными разработками, причем не уборщиком помещений и даже не механиком, а старшим инженером. Во-вторых, в ходе следствия выяснилось, что этот китаец в общении с коллегами не скрывал, что собирается вернуться на родину и продолжить там работу над аналогичными проектами, используя навыки и материалы, «заимствованные» в американской компании. Более того, он смог спокойно скопировать на казенный внешний жесткий диск массу документов и чертежей, вынес этот диск с работы и спокойно вывез его в Китай. То есть, в компании, участвующей в разработке оборонных технологий, не было не то что системы проверки персонала, но даже элементарных мер по защите информации. Разумеется, такие возможности не могли быть не использованы китайской разведкой, тем более, что своим бурным развитием Китай во многом обязан экономическому шпионажу.
Экономический шпионаж – драйвер китайской модернизации
Вот уже несколько десятилетий весь мир поражается темпам экономического роста Китая, который, будучи к началу 80-х годов прошлого века закрытой экономически неразвитой страной, в 2010 году стал второй (после США) экономикой мира, и теперь все только гадают, когда он выйдет на первое место. Разумеется, факторов, которые привели к этому результату, довольно много. Начать можно с того, что сначала было принято политическое решение, когда Дэн Сяопин, именуемый «патриархом китайских реформ», объявил о начале программы модернизаций. И они действительно были необходимы, иначе страна могла скатиться в пропасть. Но один нюанс обычно остается вне поля зрения: когда в середине 80-х годов прошлого века Дэн Сяопин выбирал стратегию китайских реформ, Министерство государственной безопасности (МГБ) КНР представило ему на рассмотрение программу добывания финансовых ресурсов и передовых технологий средствами внешней разведки. Детально изучив предложения, Дэн не просто одобрил их, но и принял стратегическое решение о приоритетном финансировании и укреплении МГБ как инструмента обеспечения радикальных реформ в Китае. И результаты не заставили себя ждать.
На нужды развития экономики были брошены все имеющиеся ресурсы. Экономической и научно технической разведкой занимались (и занимаются) как подразделения МГБ, так и структуры Разведывательного управления Генерального штаба Народно-освободительной армии Китая, а также спецотделы КПК. На них работали не только штатные сотрудники и иностранная агентура, но практически все частные компании, ведущие бизнес с иностранными партнерами. И, с течением времени, главенствующую роль в подъеме китайской экономики стала играть не классическая экономическая разведка, осуществляемая уполномоченными на это государственными структурами, а промышленный шпионаж – разведка, осуществляемая частными компаниями и пользующаяся поддержкой тех самых госструктур.
Начинался китайский промышленный шпионаж практически с нуля. До начала реформ в нем не было особой необходимости, поскольку выход на внешние рынки был сильно ограничен, а такие понятия, как конкуренция, маркетинг, продажи, стратегическое планирование, финансы, бухгалтерия и т.п., для большинства руководителей предприятий были, по сути, абсолютно незнакомыми. В этих условиях и пришлось работать новоявленным «промышленным шпионам» из КНР. Разумеется, инициаторами развертывания тотального промышленного шпионажа стали спецслужбы, чьи сотрудники обучали свою агентуру из числа коммерсантов методам получения информации и элементарного воровства промышленных секретов и технологий.
Сначала приходилось довольствоваться даже тем, что члены китайских делегаций, посещавших офисы иностранных компаний, лепили липкую ленту на подошвы ботинок и не гнушались «случайно» наступить в урну с бумагами в надежде, что прилипнет что-нибудь интересное. Попутно члены китайской делегации пытались делать максимальное количество фотографии в офисе зарубежного партнера (на память!), причем во многих случаях объективы направлялись не только и не столько на людей, сколько но и на все вокруг – а вдруг в кадр попадут документы, чертежи, схемы и т.п.? Потом все это детально изучалось, сопоставлялось и анализировалось, после и чего делались выводы и рекомендации по возможному практическому применению полученных данных.
Легкая промышленность КНР своим развитием тоже обязана не только дешевой рабочей силе, но и промышленному шпионажу. Начиналось все с того, что китайцы стали заказывать все каталоги модной одежды, пытаясь скопировать эти образцы и выпустить в массовое производство. Далее они стали отправлять своих людей на показы новейших коллекций и, учитывая, что на первой демонстрации зачастую запрещено фотографировать, китайские шпионы зарисовывали новинки, причем роли делились: кто-то обращал внимание на шляпку, кто-то – на платье, а кто-то – на туфли или сумочку. Над каждым аспектом работали по 2-3 человека, и в итоге, уже буквально через неделю китайские швейники, обувщики и галантерейщики могли представить на рынок аналогичный, но гораздо более дешевый товар, причем у китайцев нередко получалось сделать это даже раньше правообладателей. Здесь, впрочем, следует сделать оговорку – если сначала китайские производители тупо копировали оригинал, безбожно экономя на качестве, то с течением времени ситуация изменилась и развились два направления работы: одни стали использовать украденные наработки для создания якобы своих вещей с внесением небольших изменений, а другие просто начали готовить полные копии для их будущей продажи под видом известных марок (по оценкам экспертов, более половины брэндовых вещей, продающихся в российских бутиках, являются китайскими подделками, хотя и были закуплены владельцами бутиков в Милане, Париже или Лондоне).
Но легкая промышленность – она, как видно из названия, всего лишь легкая. Гораздо большего экономического эффекта китайцы смогли добиться в других сферах. Когда Китай стал активно привлекать зарубежных инвесторов и предоставлять им немыслимые льготы, мировые компании едва не встали в очередь. Мысль о том, насколько можно поднять прибыли за счет использования дешевой китайской рабсилы и беспрецедентных налоговых льгот заставляла многих иностранцев не обращать внимание на большие требования китайской стороны, которая нередко запрашивала образцы продукции, предполагаемой к производству и техническую документацию на нее. И нередко случалось так, что впоследствии без какого-либо объяснения причин, китайцы отказывались от сотрудничества, а через какое-то время вдруг выпускали на рынок свою продукцию, удивительно похожую на ту, которую производят их несостоявшиеся партнеры.
Показательным примером является история с несостоявшейся покупкой китайцами французских скоростных поездов на магнитной подушке «Маглев». Когда Китай заявил о желании их приобрести, французы пригласили китайских инженеров к себе на шестимесячную практику. Ответа французы не дождались, а китайцы менее чем через год представили миру собственный поезд на магнитной подушке, который лишь мелкими деталями отличался от французского.
Наибольшего же успеха (по крайней мере, видимого) Китай добился в промышленном шпионаже в области ВПК и в сфере автомобильной промышленности. Копирование китайцами образцов иностранных вооружений и боевой техники поставлено на поток, и Россия уже сейчас начинает пожинать плоды этого процесса – Китай планомерно сокращает закупку российских вооружения, а вскоре сможет даже потягаться с нами на мировом рынке за счет выпуска своих образцов, созданных на основе скопированных и украденных технологий. Что же касается автопрома, то последним скандальным случаем в этой сфере является увольнение трех сотрудников компании Рено, обвиненных в передаче китайцам закрытой информации о разработке нового электромобиля, после чего французские спецслужбы представили правительству страны специальный секретный доклад, обвиняющий КНР в ведении промышленного шпионажа против Франции. Собственно, китайцы на него особо и не отреагировали – это французские проблемы, а совсем не китайские.
Однако стоит признать, что сейчас китайский автопром начинает потихоньку завоевывать иностранные рынки, в том числе российский. И совсем нелишне вспомнить, что поднялась автомобильная промышленность Поднебесной благодаря, в первую очередь, промышленному шпионажу. В условиях крайне высоких пошлин на импорт автомобилей иностранные автоконцерны, пытаясь откусить кусочек от лакомого пирога китайского авторынка, были вынуждены открывать здесь свои заводы и предоставлять массу информации о своей продукции, чем и пользовались китайцы. Однако в данном случае не шла речь о тупом копировании известных марок – это не прошло бы даже на внутреннем рынке. Китайцы поступили гораздо мудрее – они копировали отдельные узлы и детали, создавая из всего этого свои собственные конструкции, причем сейчас все их конструктивные элементы можно уже считать оригинальными – по мере копирования чужих образцов инженерная мысль КНР не стояла на месте, внося новые элементы и изменения. В итоге, сейчас китайский автопром, правдами и неправдами впитавший в себя наработки мирового опыта, готов претендовать на мировой рынок.
Говорить о том, какие отрасли китайской промышленности продвинулись вперед за счет промышленного шпионажа можно еще долго, но рассказать хотелось не об этом, а о том, за счет чего китайцам удается столь эффективно воровать чужие технологии. И здесь, прежде всего, надо обратить внимание на многочисленную китайскую диаспору, существующую во многих странах мира.
Китайская диаспора была и остается главным орудием спецслужб КНР – именно в этой среде МГБ и военная разведка вербуют основной массив своей агентуры. Этому способствует то обстоятельство, что китайцы, проживающие за рубежом, полностью никогда не ассимилируются в чужое общество, не просто сохраняя язык и культурные традиции, но, что самое главное, продолжая осознавать себя представителями Поднебесной. Каких бы успехов они не добивались на чужбине, своей родиной они по-прежнему считают Китай и всегда готовы помочь своей стране, пусть даже им (применительно к родившимся за границей) не доводилось там побывать. Это чувство исторической национальной общности является мощнейшим стимулом и в большинстве случаев лежит в основе сотрудничества иностранных китайцев (так называемых хуацяо) с разведслужбами КНР, тем более, что зачастую само это сотрудничество на практике осуществляется не с разведчиками как таковыми, а с китайскими бизнесменами. По сути, выглядит это как помощь (причем небезвозмездная) китайской фирме в получении секретов иностранной компании – и никаких спецслужб, зато осознание того, что ты помогаешь родным предприятиям развиваться и этим вносишь вклад в развитие исторической родины (да еще и деньги за это получаешь).
Китайская специфика
Спецслужбы США утверждают, что достигать высоких темпов экономического роста Китаю помогает «программа 863», которая финансирует деятельность в области кибершпионажа, направленную на кражу американских технологий. «Программа 863» была запущена бывшим китайским лидером Дэн Сяопином в марте 1986 года и первоначально была направлена на семь отраслей: биотехнологии, космос, информационные технологии, лазерные технологии, новые материалы и энергетика. В 1992 году программу обновили: в неё включили телекоммуникации, а в 1996 году — морские технологии. В рамках «программы 863» была создана библиотека из 38 миллионов статей из открытых источников и порядка 80 баз данных, содержащих терабайты информации, по крупицам собранной из американских, японских, российских и британских публикаций и военных докладов.
Кроме нее, существуют также программа Torch, предназначенная для создания высокотехнологичных коммерческих предприятий; «Программа 973» для научных исследований; «Программа 211» по «реформированию» университетов и многочисленные программы, направленные на возвращение домой китайских учёных, которые получили образование за рубежом, указывают авторы книги «Промышленный шпионаж Китая». Каждая из этих программ подчёркивает важность зарубежного сотрудничества для заполнения технологических пробелов. Китайские власти стремятся вернуть обученных за границей китайцев, чтобы они помогали развивать технологии в Китае или работали на Китай за границей, передавая информацию, полученную во время работы в западных компаниях.
В отчёте аналитического центра Project 2049 Institute также говорится о могущественной организации, занимающейся экономическим шпионажем, - Исследовательском институте № 61, который замыкается на третье отделение Генерального штаба НОАК. Примечательно, что с индексом 61 связаны многие китайские хакерские группы, в том числе 11 групп, которые также курируются 3-м отделением ГШ НОАК. Так, пять хакеров, которые были привлечены к суду в США в 2014 году, принадлежали к «подразделению 61398».
Помимо тесной связи с государственными ведомствами, экономический шпионаж в Китае имеет ряд своих особенностей. Как отмечают специалисты, важную роль здесь играет система обратного проектирования, которая была позаимствована у Советского Союза, но изменена и приспособлена к нуждам технологически отстающего Китая. Особенность китайской системы в том, что если бы китайский шпион украл какую-нибудь американскую технологию (например, камеру для спецслужб), на ее основе китайцы не станут сразу пытаться сделать такую же, как это сделали бы советские инженеры. Китайцы нашли бы первые модели этой камеры и попробовали изготовить их, потом купили бы образцы следующих поколений и направили студентов за рубеж для обучения и практики в соответствующей отрасли промышленности. Такая система дает возможность получить базовые знания и технологии. Поэтому, когда китайцы после начинают воссоздавать иностранное устройство при помощи обратного проектирования, они сразу могут увидеть, какие улучшения и изменения были произведены по сравнению с предыдущими аналогами.
Китайская система обратной инженерии, изначально имевшая сугубо военное назначение, сейчас проникла во все сферы. Сами по себе украденные промышленные секреты не приносят пользы, пока они не использованы путём обратной инженерии. Этой работой занимается обширная сеть «центров трансфера технологий». Как отмечается в вышедшей в 2013 году книге «Промышленный шпионаж Китая» Уильяма Ханнаса, Джеймса Малвенонан и Анны Пуглиси, в Китае действуют 202 подобных центра, которые отслеживают иностранные технологии, пытаются их достать и использовать для производства оружия и конкурентоспособных товаров. В этой системе задействовано больше людей, чем в китайских научных центрах по разработке собственных технологий. В частности, в эту систему входят государственная администрация по связям с иностранными экспертами, отдел по науке и технологиям при офисе по связям с зарубежными китайцами и центр трансфера технологий при Восточно-китайском научном и технологическом университете. Эти организации выполняют несколько задач: обработка полученных данных, создание совместных исследовательских проектов с зарубежными учёными, создание программ для китайских студентов, которые учатся за рубежом.
Авторы книги отмечают, что китайские власти не смогли бы осуществить экономическое преобразование «без дешёвого и неограниченного доступа к технологиям других стран». Такой же вывод сделан и Агентством по предотвращению угроз национальной безопасности США в специальном докладе 2010 года, где говорится, что модернизация китайской армии «сильно зависит от инвестиций в китайскую науку и технологическую инфраструктуру и от получения новейшего оружия из-за рубежа». Так же отмечается, что китайская система кражи технологий уникальна тем, что она даёт свободу действий «исследовательским институтам, корпорациям и другим организациям, которые разрабатывают собственные схемы по сбору информации, исходя из своих нужд».
Специфика сегодняшнего дня китайского экономического шпионажа заключается в том, что государство поощряет индивидуальную инициативу в краже технологий и осуществляет стратегическое руководство, а основная часть промышленных секретов и образцов добывается китайскими частными фирмами, тогда как спецслужбы работают по отдельным направлениям, куда коммерсантам не дотянуться (в первую очередь, по разработкам военно-промышленного комплекса), а также осуществляют сбор данных техническим путем.
«Деловая разведка» по-китайски
Надо сказать, что успехи китайских компаний на ниве промышленного шпионажа не случайны – в КНР к настоящему времени создана, по сути, целая система подготовки кадров в этой области. Только здесь принято говорить не о промышленном шпионаже (понятие какое-то некрасивое, плохо пахнущее), а о так называемой деловой разведке (в России ее принято называть конкурентной разведкой). Однако сути это никоим образом не меняет.
Собственно, понятие «деловая разведка» появилось в КНР практически сразу после начала экономических реформ в середине 80-х годов. И китайцы ринулись перенимать иностранный опыт, благо за рубежом система деловой разведки к тому времени была уже достаточно развита. В период 1991-1994 гг. Северный научно-исследовательский институт научно-технической информации, расположенный в Пекине, даже провел специальное масштабное исследование того, что происходит в мире в сфере информационных исследований и разведки. По результатам этой работы был подготовлен доклад для руководства страны, в котором делался вывод о необходимости создания в КНР системы деловой разведки. Первым шагом к этому стало приглашение в Китай президента Общества профессионалов деловой разведки (SCIP) Японии Дзуро Накагавы, который выступил здесь с лекциями об основах сбора и анализа информации и организации деловой разведки.
За дело китайцы взялись основательно. Первые исследования в области деловой разведки провел научно-исследовательский институт научно-технической информации Шанхая, который при финансовой поддержке властей взялся за мониторинг конкурентной среды для шанхайской автомобильной промышленности Шанхая. Полученные выводы и рекомендации легли в основу последующих конкретных действий, результаты которых мы можем наблюдать сейчас – китайский автопром постепенно завоевывает позиции на национальном, региональном и мировом рынках. С этого момента деловая разведка в КНР стала развиваться ускоренными темпами, а в 1995 году в стране было создано Общество деловой разведки Китая (SCIP), в которое вошли консалтинговые фирмы, видные ученые, коммерческие и производственные компании, а также исследовательские институты.
Серьезность подхода китайцев к ведению разведки в экономической сфере наглядно подтверждает тот факт, что одним из наиболее важных ее компонентов являются информационно-консалтинговые структуры. Это совсем неудивительно, поскольку во главу угла китайской системы деловой разведки положен принцип «цинбао», который Китайская государственная комиссия по науке и технологиям определяет как «обработка информации вглубь», которую делают люди с «накопительным мышлением». По сути, если обратиться к оригинальному толкованию, «цинбао» означает как информацию, так и разведку – это очень по-китайски, поскольку разведка как раз и занимается сбором информации.
На государственном уровне анализ информации осуществляется в рамках двух систем: Системы научно-технической информации (управляется Государственной комиссией по науке и технологиям) и Системы экономической информации, которая замыкается на Госкомиссию по планированию. Первая была создана еще в 1956 году, но основное развитие получила после начала реформ. Сейчас СНТИ имеет несколько подразделений, в которых работают более 80 тысяч человек, чьей главной задачей является анализ информации, поступающей из различных источников для информационного обеспечения государственных научно-технических исследований, инженерных проектов и перспективного госпланирования. Вторая система - СЭИ – возникла уже на ниве модернизаций в 1986 году и имеет в своем распоряжении порядка 10 тысяч сотрудников. Суть работы практически та же, что и у СНТИ, отличие лишь в проблематике – СЭИ занимается сугубо экономическим анализом и прогнозированием для нужд государственных структур.
Выходцы из этих систем, вкупе с представителями юридических и консалтинговых фирм, а также бывшими (и действующими) сотрудники спецслужб и создали основу для развития в Китае деловой разведки, потребность в которой с каждым годом возрастает. Основной структурой, готовящей кадры для этой деятельности, является Общество деловой разведки Китая, которое уже упоминалось выше. ОДРК – это профессиональная государственная (!) ассоциация практиков и исследователей в сфере деловой разведки, официальными целями которой являются: защита законных прав практиков и исследователей в сфере деловой разведки; организация общения и обмена опытом среди исследователей теории деловой разведки и практиков; распространение знаний в области деловой разведки внутри общества; развитие международного сотрудничества и коммуникаций по специальности; придание консалтинговым услугам деловой разведки профессионального статуса.
В Общество деловой разведки Китая входят как индивидуальные члены (их порядка 350), так и более 100 организаций, в том числе НИИ научно-технической информации КНР, Государственный информационный центр, Всекитайская Ассоциация предпринимательства и менеджмента, Китайский международный совет содействия торговле, Всекитайское агентство новостей, Пекинский Университет, Северный научно-исследовательский институт научно-технической информации, Китайская международная инженерно-консалтинговая корпорация, Китайская консалтинговая корпорация международной торговли, Шанхайский НИИ научно-технической информации и т.д.
С 1996 года Общество деловой разведки КНР регулярно проводит свои независимые конференции, на которых профессионалы обсуждают стратегии развития деловой разведки, новые методы, законодательные аспекты, а также в закрытом формате обсуждают примеры конкретных успешных операций. Особое внимание уделяется использованию современных технологий создания информационных сетей и их защиты.
Самым проблемным звеном китайские специалисты считают подготовку кадров – без высококвалифицированных профессионалов успех невозможен. Поэтому сейчас в Китае возникают официальные методы обучения деловой разведке. Весьма примечательно, что готовят будущих «промышленных шпионов» абсолютно официально. Первые методические материалы по обучению специалистов в сфере деловой разведки были разработаны в 1992 году Шанхайским НИИ научно-технической информации, а первый учебный курс по этой дисциплине был создан в 1995 году в Научно-техническом университете Нанкина на факультете управления и информации. Сейчас более 30 китайских университетов планируют ввести специальность «Деловая разведка» в свои учебные планы как отдельное направление. Думается, российским вузам стоило бы обратить на эту практику пристальное внимание.
Следует отметить, что в последнее время китайцы уделяют особое внимание изучению технологий функционирования и защиты компьютерных систем. И совсем не случайно в последние годы регулярно возникают скандалы, связанные с обвинениями в адрес Китая в нелегальном проникновении в информационные системы западных корпораций и государственных структур. В условиях тотального распространения интернета возникли новые возможности для ведения деловой разведки – достаточно взломать сеть конкурента или внедрить в нее вирус-шпион, который будет скрытно рассылать своему хозяину всю информацию.
Что же касается обучения, то необходимо отметить, что официальные учебные курсы ограничиваются, как правило, обучением методам изучения и анализа официально доступной информации. Сейчас в программу обучения входят такие аспекты, как мониторинг конкурентной среды, анализ конкурента, формулировка стратегии, руководство программами деловой разведки, защита коммерческой тайны, и т.д. А вот такие неотъемлемые части деловой (и не только) разведки как вербовка источников, нелегальный съем информации техническими средствами и т.п. преподаются исключительно в рамках отдельных платных курсов, к проведению которых привлекаются бывшие сотрудники спецслужб, ныне работающие в сфере деловой разведки.
Обратная сторона: как вор у вора технологию украл
Переход китайской экономики на рыночные рельсы и развитие конкуренции на внутреннем рынке между китайскими предприятиями привело к тому, что методы деловой разведки стали очень активно использоваться китайскими бизнесменами против своих конкурентов в КНР. Китайцы воруют технологии не только у иностранных предприятий, но и у отечественных. Сейчас вербовка сотрудников конкурирующих фирм поставлена в КНР практически на поток – шпионажу со стороны конкурентов подвержены порядка 70% частных предприятий.
В подтверждение этому можно привести пару фактов, которые излагала на своих страницах китайская газета «Душикуайбао», обнародовавшая сведения о нескольких десятках сотрудниках руководящего состава разных компаний, которые были завербованы конкурентами и воровали для них информацию.
Так, когда химическая компания «Аофуто» разработала новый способ производства клопиралида, эта технология сразу утекла к конкурентам - один из руководящих сотрудников компании оказался шпионом и передал всю информацию конкурирующей фирме, располагавшей более сильными производственными мощностями для ее внедрения. В результате, именно конкуренты первыми смогли организовать производство, причем с меньшими затратами и, соответственно, более низкими ценами. В результате, компании «Аофуто» пришлось отказаться от этого проекта из-за нерентабельности.
В качестве еще одного примера можно привести случай в городе Вэньлин. Там технический директор информационного отдела компании по производству водяных наносов неожиданно обнаружил в компьютерной сети компании вирусную программу, которая собирала данные о клиентах, все чертежи, письма, факсы и т.п. и отправляла их по определённому адресу. В результате внутренней проверки выяснилось, что электронный адрес, на который поступала похищенная информация, принадлежит заместителю директора данной фирмы, который в конце концов признался, что работал на конкурентов.
Собственно, именно поэтому и разделяются понятия. Если речь идет о деятельности спецслужб и государственных структур на внешнем рынке – это экономическая разведка. Когда воровством технологий за рубежом занимаются частные фирмы – это промышленный шпионаж. А в случае, когда воруют друг у друга компании одной страны, принято говорить о деловой разведке, которая может использовать как незаконные способы промышленного шпионажа, так и легальные методы конкурентной разведки.
Вместо заключения
Тональность высказываний иностранцев о системе китайской экономической разведки во всех ее проявлениях (то есть, включая промышленный шпионаж и деловую разведку) с годами претерпела значительные изменения. Раньше бросалось в глаза несколько высокомерное отношение к китайской системе со стороны так называемых «асов делового шпионажа», в том числе российских, которые утверждали, что китайцам до нас «как до Луны пешком». Однако в последние годы специалисты оценивают китайскую систему экономического шпионажа уже совсем иначе, и это неудивительно - достаточно просто оценить экономический эффект, который КНР смогла получить благодаря ему. Это стало возможным потому, что добыча чужих технологий, вне зависимости от того, кто этим занимался – частные или государственные структуры – осуществлялась с одно целью – развития отечественной промышленности. И китайцы, надо отдать им должное, эту задачу решили. А российским специалистам и государственным структурам надо бы все-таки обратить внимание на китайский опыт, у них есть чему поучиться – хотя бы тому же внедрению учебных программ по деловой разведке в вузах и, особенно, государственной поддержке этого процесса.
Вернуться назад