«Мы с тобой — полтора полноценных человека»
Возможно, странно комментировать свой же материал, но история Елены Крыловой, которая просит пластиковые «утки» для лежачих больных, шторки возле каждой кровати и кнопки вызова медсестры — особенная. Почему такие мелочи действительно важны? «А она точно в России выросла? Очень странно, в больнице быстро притупляется чувство стыда», — сказала мне коллега. Действительно, когда на кону твоя жизнь или, например, нога или рука, по идее должно быть неважно, как ты выглядишь в глазах таких же несчастных. Много лет назад я очень «хорошо» сломала руку. Поехала на велосипеде с горки, склон был крутой (не делайте так). Когда пришла в себя, вместо плеча был огромный синий шар, а сам момент падения я напрочь забыла. Вот так я оказалась в небольшой районной больнице в Башкирии. Врач посмотрел на снимок, охнул - мол, никогда такого не видел. Сказал, что нужна операция, сделать ее может только хирург из Уфы. Вот так я оказалась в палате с тремя лежачими больными. Ну, сама я тоже была не вполне «ходячей». Вставать и ложиться было больно, плюс было сильное сотрясение мозга. Так что вставала только по серьезной необходимости, ходила, держась за стенку. Весь первый день я лежала, страдала и проклинала свою жизнь. На второй начала понемногу приглядываться к другим больным. У окна лежала Лиля — девушка лет 20 с ногой на «вытяжке». Понятно, что вставать она никак не могла. Возле кровати, как у всех, стояло судно, но она им почти не пользовалась. Старалась ничего не есть и не пить. Иногда к ней приходила сестра, ухаживала за ней — надо сказать, довольно профессионально. Мыла, насколько это возможно в тех условиях, буквально насильно кормила и заставляла ходить в туалет. Напротив нее — тихая, интеллигентная женщина лет 50, Галия, тоже с переломом ноги. Все свободное время читала, вязала или что-нибудь тихонько рассказывала. И вот на второй день привезли четвертого пациента — крошечную сухонькую старушку с каким-то страшным переломом позвоночника. Бабушка ни с кем не общалась, казалось, что она оживает, только когда в палату привозят обед или ужин. Наша соседка буквально за минуту, почти не жуя, проглатывала свою, мою, а иногда и еще чью-то порцию (я есть не могла из-за сотрясения). Ела как последний раз в жизни. Потом выяснилось, что внук-наркоман избивал ее, отбирал всю пенсию и морил голодом. Он и сломал ей позвоночник. Жуткая история! В истощенном бабушкином организме никакая еда не задерживалась. Раз пять в день, если не чаще, мне как единственной «ходячей» приходилось звать санитарку — металлическая утка моей соседки никогда не пустовала. Запах в палате стоял просто непередаваемый. Я, хоть и ненадолго, могла выйти в коридор, другие больные буквально зарывались лицом в подушку. Часто такое случалось и по ночам. Но ночью нянечка обычно спала или вовсе отсутствовала. Тогда мы придумали жечь спички. Все знают, что огонь «съедает» кислород, а заодно и неприятный запах. Выглядело это так: Галия зажигала спичку (я со сломанной рукой не могла это сделать), давала мне, и я, как привидение, с горящей спичкой шагала по палате. Уж насколько это было пожаробезопасно, не знаю, но через какое-то время мы могли нормально дышать. — Мы с тобой вдвоем — полтора полноценных человека. Три руки, три ноги, — смеялась Галия. Почти каждый день меня навещали родственники. Помню, как-то пришел дядя, нервно походил по палате и сказал, что подождет жену на улице. «Тяжелый больничный дух, да», — согласилась тетя. Мне сделали операцию и через неделю выписали. На прощание я обняла соседей — всех, кроме бабушки, с ней как-то не заладилось. А Лиля заплакала и отвернулась к стене. Врачи почему-то не говорили, сколько ей осталось так лежать. Зачем я это все рассказываю? Пластиковые «утки» с крышками, а не ржавые и ледяные металлические — это не прихоть, а действительно необходимость. Зачем заставлять страдать людей, которые и так постоянно мучаются? А если бы возле кровати были шторки — может быть, Лиля могла есть и пить хотя бы чуть-чуть почаще. Кнопки вызова медсестры и нянечки — однозначно да! Они должны быть, чтобы пятерым обессиленным людям не пришлось ночью звать медсестру хором, как рассказывала Елена. Вы только представьте эту картину — такое происходит сейчас, в 21-м веке, в московской больнице! P. S. Руку врачи мне «собрали», за что им большое спасибо.
Вернуться назад