Нью-Дели и Пекин оспаривают лидерство над транспортной артерией «Север-Юг». Конкуренция за Иран возрастает. После многолетних метаний Нью-Дели подписывает соглашение с Тегераном по модернизации порта Чабахар (юго-восточная провинция Систан и Белуджистан), расположенного на берегу...

Нью-Дели и Пекин оспаривают лидерство над транспортной артерией «Север-Юг»

Саркис Цатурян, 29 Мая 2016, 12:25 — REGNUM Конкуренция за Иран возрастает. После многолетних метаний Нью-Дели подписывает соглашение с Тегераном по модернизации порта Чабахар (юго-восточная провинция Систан и Белуджистан), расположенного на берегу Оманского залива. Речь идет о крупнейшей после Бендер-Аббаса морской гавани ИРИ, на развитие которой выделено $500 млн, из которых $345 млн пойдут на строительство железной дороги в г. Захедан, расположенный на границе (расстояние — 41 км) с Пакистаном и Афганистаном, а оставшиеся $150 млн — на закупку портового оборудования для самого Чабахара. Справедливости ради напомним, что Индия медлила ровно до тех пор, пока иранцы не предупредили: Китай и Пакистан готовы участвовать в проекте. Пришлось поторопиться. Ведь на кому стоит контроль над Международным транспортным коридором «Север — Юг» (North-South Transport Corridor), который призван объединить страны Южной и Восточной Азии с Евросоюзом сетью автомобильных, железнодорожных и морских путей. Логистика выглядит следующим образом: Индия, Оман, Иран, Азербайджан, Казахстан и Россия, откуда торговый поток уже окунется в Балтийское море. Вот почему после апрельской войны, развязанной Азербайджаном против Нагорного Карабаха, на повестку дня вернулся проект железной дороги Астара — Решт — Казвин, обретя новое звучание. По словам заместителя главы «Иранских железных дорог» по вопросам развития Хассана Ашури, Тегеран работает над планом комбинированного транзитного маршрута, который соединит южный порт Бендер-Аббас с Болгарией и Румынией через Азербайджан и Грузию (порты в Батуми и Поти), что девальвирует логистическую значимость Турции. Здесь пересекаются интересы глобальных игроков — Китая, Индии, Евросоюза, США и России. Не случайно вице-президент Агентства сельскохозяйственного рынка Польши Ярослав Оловски заявляет агентству Trend, что Азербайджан может стать хабом для экспорта польской продукции в Иран и Центральную Азию (в отличие от классического термина «Средняя Азия», понятие «Центральная Азия» включает в себя и Афганистан — ред.). «После введения эмбарго на торговлю с Россией, которая являлась основным торговым партнером Польши в регионе, польские производители ищут новые рынки для сбыта своей продукции. Азербайджан для нас является одним из потенциальных рынков. Но мы также рассматриваем его в качестве хаба для дальнейшего экспорта польской продукции на рынки Ирана и стран Центральной Азии, так как Азербайджан соседствует со всеми этими странами», — резюмировал чиновник. Американцы поддерживают индийцев, возлагая надежду на ослабление китайских позиций в Туркмении, Узбекистане, Киргизии, Таджикистане, Казахстане, Грузии и Азербайджане. Не случайно англоязычная газета Hindu характеризует трехстороннее соглашение (Индия, Иран, Афганистан) по Чабахару не иначе как game changer. «Транспортный коридор через иранский Чабахар откроет желанный независимый путь в Афганистан минуя Пакистан. Это важно для Индии и Афганистана, чья экономическая стабильность играет на руку США. Если отношения Пакистана с США и Афганистаном подвержены эрозии, то дружба Исламабада с Пекином нерушима как скала», — заявил американский эксперт Адам Ларки, которого цитирует индийская First Post. Под «нерушимой скалой» имеется в виду экономический коридор Китая через Пакистан стоимостью в $46 млрд, который связывает северо-западную провинцию Синьцзян с портом Гвадар, расположенным в юго-западной провинции Белуджистан. Почва готовилась давно. Еще в 2003 году Нью-Дели, Тегеран и Кабул заключили соглашение о торговых преференциях в районе Чабахара, создав Специальную экономическую зону. Правда, первые $100 млн на развитие порта были выделены только спустя 10 лет — в 2013 году. Дело обстояло скромно: в 2009 году Индия выделяет Афганистану $135 млн на строительства шоссе Заранж-Деларам (Zaranj-Delaram highway) вдоль границы с ИРИ; а на территории самого Ирана возводился путь из Чабахара в Захедан. Всего в развитие порта планируется инвестировать до $15 млрд, что позволит Нью-Дели укрепиться в Индийском океане. Однако Иран намерен сохранить интригу. Посол ИРИ в Пакистане Мехди Хонердуст уверяет, что развитие Чабахара «не будет ограничиваться участием Индии и Афганистана», передает газета Indian Express. И здесь нет никакой сенсации, поскольку еще в октябре 2015 года губернатор провинции Систан и Белуджистан Али Хашеми Осали призывал Пекин и Исламабад инвестировать в модернизацию порта, обещая взамен экономические преференции. Планов у Тегерана достаточно. Однако политическая реальность оказывается на поверку сложнее — американцы подают неформальные сигналы, которые следует прочитывать между строк. Так, например, ликвидация предводителя «Талибана» муллы Ахтара Мансура произошла не где-нибудь, а в районе г. Кветта — столицы пакистанского Белуджистана. В статье Wall Street Journal от 25 мая уточняется, что удар беспилотника по лидеру боевиков был санкционировал лично президентом США Бараком Обамой после того, как Мансур навестил свою семью в Иране и направлялся обратно через границу в Пакистан. То есть Вашингтон грозит Пекину, Исламабаду и Тегерану переносом театра военных действий из Афганистана в Пакистан, что может сопровождаться ростом сепаратистских настроений в районах, населенных белуджами. Непрерывная борьба США и Поднебесной за «Талибан» становится «бомбой», которая может взорваться в любой момент. И это только полбеды. На северной границе Ирана военную активность наращивает Азербайджан, увлеченный созданием тюркского пояса Закавказье — Средний Восток (Турция), что рискует взбудоражить спокойствие и в Иранском Азербайджане. Отсюда на поверхности оказывается израильский фактор. Так, экс-глава «Моссада» (1996 — 1998 гг.) генерал-майор Дани Ятом заявляет в интервью Day. az, что «израильские технологии помогли Азербайджану», имея в виду беспилотные летательные аппараты и боевую технику, которые использовались Баку в апрельской войне со Степанакертом. Свидетельством тесных контактов между Баку и Тель-Авивом также служит назначение Авигдора Либермана на должность министра обороны Израиля, который известен своими давними личными контактами с президентом Ильхамом Алиевым. Тем не менее Баку пытается лавировать между Тегераном и Тель-Авивом. Правда, получается это не всегда умело. Достаточно вспомнить тезис заместителя министра иностранных дел Азербайджана Араза Азимова о том, что «Иран так и не отказался от своих ядерных амбиций», озвученный в ходе недавнего визита в Израиль. Сначала это заявление опубликовало англоязычное издание Jewish Press, которое потом закрыло доступ к статье. Что же получается в итоге?
В игру вступает предводитель мусульман Кавказа шейх-уль-ислам Аллахшукюр Пашазаде, который почему-то перекладывает ответственность за эскалацию в зоне нагорно-карабахского конфликта на Армению, позабыл об известном интервью посла Азербайджана в РФ Полада Бюльбюль-оглы телеканалу «Дождь». Не исключено, что Баку готовит население к «священной войне» со Степанакертом, расписывая конфликт религиозными красками со ссылками на фетву аятоллы Али Хаменеи. Поддержит ли китайско-иранский альянс подобные мотивы? Риторический вопрос.

Саркис Цатурян