Россиянам все меньше нравится нынешний режим, но убежденных борцов с ним пока немного.
После того как Алексей Навальный вернулся, показал фильм про Владимира Путина и сел в тюрьму, можно уверенно говорить, что в России лишь эти два человека ведут большую политическую игру. Кто же из них сильнее?
Навальный сейчас на подъеме, он приобретает все более широкую известность. Фактически уже можно с уверенностью говорить о том, что его знает вся страна за исключением небольшой доли населения, вообще не интересующейся политикой и не желающей ничего знать за пределами своего узкого мирка.
А Путин в это время цепляется за тот уровень поддержки, который у него еще остается. Дальше будет хуже. Президент разменяет восьмой десяток, станет плохо говорить и выглядеть, а потом в 2024-м вдруг выйдет на выборы, которые мало кто сочтет справедливыми даже из числа его недавних сторонников. Если год назад еще можно было подумать, будто у Путина в рукаве есть какой-то козырь (типа воодушевившего массы присоединения Крыма), то сегодня (после примитивной истории с обнулением) становится ясно, что единственный его инструмент — силовое подавление несогласных.
Не так уж важно, что миллионы российских граждан не готовы пока выходить за Навального на протесты и прямо высказываться о том, что именно его хотят видеть президентом. Ситуация может в определенных обстоятельствах измениться чрезвычайно быстро. Стоит лишь Алексею Анатольевичу оказаться допущенным к выборам наряду с Владимиром Владимировичем, как взгляды большой части населения переменятся.
Поэтому для Навального важен не сиюминутный успех, а постоянное поддержание своей известности. Россияне должны помнить, что в стране есть два политика: Владимир Путин и Алексей Навальный. И если один из них покатится под гору, то другой автоматически вырвется вперед.Таким образом, если у нас вдруг будут объявлены президентские выборы с Путиным и Навальным, велика вероятность победы молодого претендента. Рискну предположить, что это уже сейчас становится ясно.
Но самый сложный вопрос во всей этой истории — как и когда настанет момент прямого столкновения лидеров. Подобные повороты зависят не от рейтингов Путина и Навального, не от массовости протестных акций, не от разочарования народа в нынешнем политическом режиме, а совершенно от другого. Поэтому нельзя исключить даже такого варианта развития событий, при котором бессильный Путин скончается через много лет на своем президентском посту, а бесконечно усиливающийся Навальный не получит все же возможности принять участие в выборах.
Вспомним поздний Советский Союз. Леонид Ильич Брежнев несколько лет перед смертью находился, как известно, в очень плохом физическом состоянии. Народ над стариком откровенно потешался. Казалось бы, никто не был заинтересован в длительном сохранении этой фигуры. Но Брежнев досидел на посту генсека до своей кончины, а затем еще два столь же несчастных и престарелых вождя ушли «на встречу с Марксом», прежде чем в СССР начались большие перемены.
Для того, чтобы в России в обозримой перспективе состоялись относительно честные выборы, нужно три ключевых условия, которых пока нет.
Во-первых, должен произойти раскол элит. Не внизу, а наверху должна возникнуть ситуация, когда люди сочтут, что дальше так жить нельзя. В одних случаях раскол элит заканчивается государственным переворотом. В других — верхи оказываются неспособны сопротивляться давлению низов и быстро сдают власть протестующему народу. В третьих — просто усиливается давление на лидера, заставляющее его начинать какую-нибудь очередную перестройку. Сегодня мы далеки от каждого из этих вариантов. Причем протестное движение вряд ли как-то колышет элиты. Мы это видели по событиям в Беларуси.
Во-вторых, если происходит раскол элит, чрезвычайно важна становится массовость и энергия протеста. Грубо говоря, при слабом протесте достаточно небольших сил на его подавление, тогда как при мощном протесте часть силовиков отказывается участвовать в подавлении и начинается поиск компромисса с народом.
Есть ли у нас сейчас основания считать, что Навальный в критический момент сможет вывести на улицы столько людей, сколько нужно для давления на слабую часть путинских элит? Вряд ли. Ситуация, конечно, быстро меняется. Подрастает молодое поколение, готовое к более активным действиям, чем ровесники Путина и даже Навального. Но нет признаков, что протест будет нарастать до тех пор, пока не охватит миллионы российских граждан.
Наконец, в-третьих, очень важен характер массовых выступлений. Думается, упрощенными являются как представления о возможности победы ненасильственного протеста, так и убежденность, будто власть может пасть лишь под давлением силы. На самом деле протестующие побеждают, если готовы долго, упорно и с большими потерями бороться за свои идеалы. Протестующие должны верить в то, что их путь верный, что вслед за падением режима начнется светлая пора — и что любые потери на пути к свободе, в конечном счете, окупятся.
Сегодня у нас нет уверенности в том, что среди людей, поддерживающих Навального, много борцов, которые твердо верят в будущее. С одной стороны, путинский режим становится неприемлем для многих, но с другой — многие ли, положа руку на сердце, готовы сказать, что на его месте построена будет система нашей мечты?
