Оперативная передислокация российских истребителей с иранской военно-воздушной базы Хамадан обратно в Россию — это, скорее всего, решение Тегерана, принятое под давлением Запада, считает научный сотрудник аналитического центра Института международных исследований МГИМО Леонид Гусев.
Восток — дело хитрое
Изначально договоренность об использовании базы российской военной авиацией была на какое-то более значительное время, полагает эксперт, но Ирану пригрозили заморозить процесс постепенной отмены экономических санкций, если такое сотрудничество будет продолжаться. А санкции ударили по Ирану очень сильно, и руководство страны не просто мечтает избавиться от тех, что еще остались (а это растянется надолго), но и опасается их возобновления, пояснил политолог «Ридусу».
Он также отмечает, что иранцы сами по себе — очень сложный партнер во всех отношениях, от государственных до научных и культурных. В качестве примера эксперт приводит строительство атомной электростанции Бушер, начатое еще в 1975 году западногерманским концерном Kraftwerk Union, но приостановленное из-за санкций в 1979 году. Соглашение о продолжении строительства россиянами было заключено в 1992 году, с тех пор иранцы то отказывались финансировать этот проект, то снова соглашались. В результате с грехом пополам станция все-таки заработала — в 2011 году.


Начало строительства АЭС Бушер. 1975 год.

© wikimedia.org
Похожая история сложилась с иранской ядерной программой, когда в 2009 году в декабре Россия предложила Тегерану обогащать уран у себя в Ангарске. Сначала иранские власти согласились, через неделю сказали «нет», потом через месяц, уже в январе 2010 года, опять согласились, затем опять через неделю сказали «нет», заявив, что это нарушает их суверенитет. «И так во всем», — констатирует Леонид Гусев.
А предлог, «оправдывающий» подобную переменчивость, всегда можно найти. Не даром Тегеран упрекнул Москву за разглашение информации об использовании военной базы, хотя формально никаких договоренностей на этот счет не было. «Если бы сказали, что не надо говорить, думаю, никто бы и не говорил. Когда прозвучали первые официальные заявления с нашей стороны, иранцы тогда тоже ничего не говорили о том, что это плохо», — напоминает эксперт.
Не стоит забывать и о том, что в самом Иране нет единодушия: различные правящие элиты по-разному реагируют на эту ситуацию, и многие из них выступают за сотрудничество с Западом. Поэтому внешняя политика страны сильно зависит еще и от раскладов внутри элитных группировок: сегодня одна группировка более влиятельна, завтра — другая, послезавтра — третья, и настроения внутри общества столь же быстро меняются.
«Очень трудно с ними вести долгосрочные отношения по многим направлениям, хотя страна привлекательна и очень важная в геополитическом плане», — отмечает политолог.
Что дальше?
Поскольку Иран — очень важная для сотрудничества страна, и с точки зрения экономики, и с позиций борьбы с террористическими группировками, ожидать резких высказываний российских властей по поводу ситуации с базой Хамадан вряд ли стоит. Собственно, Москва уже проглотила эту пилюлю. Официальный представитель Минобороны РФ Игорь Конашенков объявил о том, что Россия успешно выполнила все поставленные задачи в операции нанесения воздушных ударов с иранской авиабазы по объектам террористов в Сирии, и сейчас все задействованные в этой операции самолеты находятся на территории РФ.
«Дальнейшее использование авиацией ВКС России авиабазы Хамадан в Исламской Республике Иран будет осуществляться на основе взаимных договоренностей по борьбе с терроризмом и в зависимости от складывающейся обстановки в Сирии», — заявил он.


© Игорь Коваленко/РИА Новости
Фактически российская сторона тем самым приняла версию, выдвинутую иранцами. Ранее аналогичное заявление сделал представитель Министерства иностранных дел Ирана Бахрам Касеми. «Россия провела операцию, и теперь она закончена», — сообщили в МИД страны. До этого иранские власти заявляли, что Москва может использовать базу Хамадан для борьбы с террористами «до тех пор, пока в этом есть необходимость».
Насколько вероятны повторные операции российской военной авиации с иранской базы? Сегодня ответить на этот вопрос довольно затруднительно. В ближайшее время, скорей всего, нет. Но с учетом переменчивой политики Ирана, в будущем это вполне можно допустить. «Теоретически они всегда могут пойти на еще какие-то договоренности. У них все бывает очень спонтанно и непредсказуемо», — отмечает Леонид Гусев.
Конечно, российские власти и сами виноваты в том, что оказались в такой щекотливой ситуации. Имея немалый опыт общения с непостоянным в своих обещаниях Тегераном, не стоило торопиться с громкими заявлениями. «С восточными странами, если ты что-то заключил, надо подождать, прежде чем так открыто говорить, потому что все может кончиться так, как закончилось сейчас», — предупреждает эксперт.
В то же время, очевидно, что и сам Иран заинтересован в сотрудничестве с Россией, и уж точно он не будет выходить из коалиции по борьбе с запрещенным «Исламским государством». «Потому что Сирия для них очень важна, они для Ирана были очень большие союзники», — резюмирует Леонид Гусев.