Арест доли принадлежащей Газпрому компании на Украине пока не является чем-то значительным - по факту это сервисная компания, которая к тому же почти не ведет деятельности на территории Украины. У нее есть собственность, но по сравнению с претензиями к Газпрому под 7 с лишним миллиардов долларов она слишком невелика. Вопрос, скорее, в другом.
Украина предпринимает действия сугубо политического свойства, мотивируя это тем, что нормальные экономические отношения с Россией невозможны, ибо абсурдно вести таковые с воюющим против тебя противником. По факту речь идет о реквизиции, лишь слегка прикрытой какими-то формальными финансовыми требованиями. При этом Украина даже не очень обеспокоена оформлением этих требований. Претензии к Газпрому на столь серьезную сумму выдвинуты по факту его монопольного положения на рынке Украины, хотя Газпром вообще не ведет на Украине никакой деятельности - ее ведут уполномоченные и иные структуры, так что все формальные претензии все равно должны адресоваться им. Но именно политическая подоплека позволяет Киеву вести "диалог" не юридически, а по понятиям. Что, впрочем, вполне логично - ситуация 14 года разрешилась именно в духе типичного "братковского" наезда с отжимом собственности. Соответственно, теперь с Россией тоже можно и нужно вести дела исключительно в понятийном и сугубо уголовном (в смысле бандитском) поле.
Это всё - следствие незавершенности политического процесса. Возвращение Крыма не было зафиксировано ни в одном международном документе, а значит - является по всем канонам прямой агрессией. И никого не интересуют исторические права, желание крымчан и даже их воля, выраженная в результатах референдума.
Легитимный переход права владения территорией не может быть внутренним делом одной страны - собственно, как раз для того, чтобы избежать такой вот ситуации, и была создана современная ООН, и в том виде, в котором наша кремлевская братва провернула всю операцию, квалифицируется она однозначно - агрессия.
У Путина была возможность соблюсти все формальные правила и поставить мировое сообщество не просто перед фактом присоединения, а перед международным документом, обосновывающим этот факт. Для этого в марте-апреле у Путина был целый веер возможностей, который все равно начинался бы с ликвидации хунты. Далее можно было бы возвращать Януковича, можно было бы создавать (а точнее, не мешать созданию) федеральных территорий Украины - для начала Новороссии - и признавать их право на существование. Можно было бы в конце концов вообще вводить ограниченный военно-полицейский контингент с целью взятия рухнувшей в никуда обстановки под контроль. Главное - чтобы целью любого сценария в конце концов стало бы оформление признания нового независимого статуса Крыма и признание такового в любом международном (двустороннем или многостороннем) документе.
Строго логически, у всех сценариев было лишь два пути - распад Украины с последующей легимизацией ее частей в качестве неких самоопределившихся территорий (Крым в таком случае автоматически шел по разряду таковой), либо восстановление законной власти с последующим ее признанием нового статуса Крыма, закрепленное в международном договоре между Украиной и Крымом. И только после реализации этого этапа (по любому сценарию) могла и должна была идти речь о присоединении Крыма к России.
На тот момент ни Европа, ни НАТО, ни США не имели ни малейшей возможности хоть как-то повлиять на любое решение Кремля в рамках любого из таких сюжетов. Времени было вагон, хотя, конечно, не бесконечно. В темпах Кремль на несколько корпусов опережал своих "партнеров" с Запада, поэтому у него был солиднейший по всем меркам запас прочности по любому из решений.
Естественно, я опускаю вообще вопрос о политике России на Украине до госпереворота. По факту минимальное соблюдение национальных интересов России должно было решить любые проблемы задолго до. Но где Кремль, а где - национальные интересы России.
Кремлевская братва решила не заморачиваться на эти ваши условности и сделала первый глупый и очень тупой шаг - просто присоединила Крым. Это благотворно повлияло на рейтинг Путина внутри страны и создало атмосферу неоправданного обожательного психоза, но рационально это был предельно глупый шаг.
Второй глупый и абсолютно идиотский шаг - признание выборов 26 мая и отказ от признания итогов референдума 11 мая. После этого события вошли в совершенно иную колею, из которой теперь выбраться было уже невозможно.
Собственно, все это уже история, многажды оговоренная и предельно понятная. Неясным остается - чем именно удалось убедить Путина (напугать, купить - здесь перечень причин весьма широк) предать русских на Украине и сделать операцию по присоединению Крыма висящей в воздухе. Очень надеюсь, что все-таки ответ будет дан. Желательно - следователю и трибуналу. Причем не гаагскому, а нашему, российскому.
Сейчас мы имеем дело с последствиями. И будем иметь их далее. Теперь Россия - однозначно агрессор с точки зрения не только Украины, но и всего остального мира (причем даже с точки зрения наших ближайших союзников, которые категорически не признают присоединение Крыма именно по причине его формальной ничтожости). А раз так - то любые действия Украины в отношении России могут и должны проходить именно в политическом поле. Право в даннм случае молчит и может применяться лишь сугубо по доброй воле.
Все вопросы к гению и мастеру многоходовок. Более ничтожного руководителя, не способного просчитать ближайшие (я уже молчу про отдаленные) последствия своих безумных авантюр, в нашей истории еще поискать. Пожалуй, только тандемный местоблюститель может поспорить с ним за звание самого-самого. Хотя, откровенно говоря, даже он на первое место не тянет - у нынешнего все шансы.
Арест акций принадлежащей Газпрому структуры на Украине - пробный шар. Если Кремль не сможет ответить симметрично (а чем отвечать в такой ситуации), то реквизиции будут продолжаться. Запад в такой ситуации умывает руки - и не только потому, что он наш враг. А потому, что в том виде, в который Путин затащил всю ситуацию, Украина вправе. Вопросы, конечно, к нему - но грабить будут Россию. Даже если и незаконно, то главное - строго по понятиям. Ну а как с братвой дело иметь иначе?