Новые санкции США против России заставляют задаться вопросом: а чем это нам грозит? И что сделают наши власти в ответ на очевидно недружественные шаги западных контрагентов? Ответ на оба вопроса не слишком радует. Поскольку гражданам России есть чего опасаться и в плане враждебных действий коллективного Запада, и в плане ответных действий наших властей.

Принятие конгрессом США нового законопроекта о санкциях против российских компаний, граждан и России в целом ожидаемо вызвало довольно бурную реакцию в нашей стране. Сложно сказать, рассчитывали ли различные представители истеблишмента на какой-то иной исход процесса, но понятно, что риторика предыдущих нескольких месяцев на тему «нашего Трампа» породила необоснованные предположения, что отношения России и США могут нормализоваться в ближайшее время. И тут — как обухом по голове — возникли новые антироссийские санкции.

У всего санкционного пакета имеется, естественно, и внутриамериканское измерение — у них своя политическая система и собственный динамичный внутриполитический процесс. Но нас, понятное дело, больше интересует вопрос о том, чем нам — гражданам России — грозят новые санкции. И что в этой связи российские власти могут придумать в ответ.

Для обычных россиян, прямо не поименованных в грядущих санкционных списках, на первый взгляд, ничего страшного не случится. Но есть и вероятность отложенного эффекта.

Ведь санкции против российского нефтегазового комплекса — это серьезный удар по развитию становой отрасли российской экономики. Если огрублять, то для тех же проектов на шельфе нужны технологии, которых в России нет. Если технологии не купить, а разрабатывать собственные решения, на это уйдут годы. Это сотни миллиардов долларов упущенной прибыли. Почувствуют ли это жители России на себе? Сейчас — может, и нет (если люди не связаны напрямую с этими проектами), но через несколько лет и косвенно — в падении доходов в целом по стране и обветшании инфраструктуры — вполне возможно.

С ответом на второй вопрос все не менее печально. Москва на уровне публичной реакции уже начала нагнетать ситуацию. «Происходящее не укладывается в рамки здравого смысла. Принятие законопроекта — это осознанный выбор врагов России в США, которые совсем распоясались и не знают удержу в своем раже», — это реакция не сетевого публициста, а заместителя главы российского МИДа Сергея Рябкова. Были, впрочем, в его заявлении и слова о том, что «мы будем действовать взвешенно, разумно и спокойно».

К спокойствию призвал и пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. «Пока речь идет о законопроекте, поэтому каких-то субстантивных оценок давать не будем, — заявил он. — В любом случае отношение к этому будет формулироваться после тщательного анализа, и решение, безусловно, будет приниматься главой государства — президентом Путиным». Вероятность, что законопроект о санкциях Дональд Трамп не подпишет, небольшая, но есть. В конце концов, от него всегда ждешь сюрпризов.

Тем не менее российские политики уже, кажется, теряют взвешенность решений.

Сенатор Франц Клинцевич вновь заговорил о «холодной войне» — формуле, которую уже не раз поминали в качестве описания современных отношений России и США. Другой вопрос, что ни экономически, ни содержательно нынешняя Россия к новой «холодной войне» никак не готова.

Да, наши ракеты современны, а армия мощна как никогда, но на то война и холодная, что не предполагает никаким образом задействовать военную силу в прямом конфликте со Штатами.

Предполагает она гонку вооружений и политических амбиций, которую, как представляется, выиграть либо невозможно в принципе, либо крайне дорого, несмотря на все победные реляции на этот счет наших военных и прочих официальных лиц.

Но если уж позволить себе «превратить Америку в радиоактивный пепел», как учит нас телеведущий Дмитрий Киселев, мы не можем, то каким может быть российский ответ помимо словесных интервенций?

Коллега Клинцевича по Совету Федерации Константин Косачев, например, пишет у себя в фейсбуке: «Наша официальная реакция должна последовать уже на вступивший в силу закон (в чем, увы, нет сомнений, но все же). Второе — готовить такую реакцию, потому что она обязательно должна быть. Не симметричная, но болезненная для американцев. И на закон, и на все предшествовавшие этому действия по недвижимости, дипломатам и пр. Третье — исходить из того, что с нынешним антироссийским консенсусом в конгрессе (вчерашнее голосование — 419 против 3!) диалог не получится, это надолго».

Впрочем, это пока лирика, но подоспела и конкретика от еще одного сенатора. Телеведущий и член СФ Алексей Пушков, комментируя очередной скандал вокруг знаменитой во всем мире сети фастфуда, вдруг предложил ответить санкциями. «После нового скандала вокруг «Макдоналдс» мы могли бы начать с того, чтобы принять в его адрес санитарные санкции. Это не «священная корова»», — написал он в своем микроблоге. История вроде бы совсем не про американский законопроект, а скандал связан с фотографией кухни закусочной, которую в своем твиттере выложил житель вовсе не России, а американского штата Луизиана. Но так уж повелось в российско-американских отношениях, что их первой жертвой становится многострадальный символ глобализации и «Америки» в целом — «Макдоналдс».

Пушкова тут же поддержал коллега по нижней палате. «На нас американцы санкции накладывают. Почему мы не можем санкции наложить на закупку в России PepsiCo, Coca-Cola, McDonald's? – заявил депутат Николай Герасименко. — Это же американские компании. Почему-то мы их здесь, наоборот, развиваем».

Но что помимо санкций против бургеров и колы могут придумать сегодня российские политики?

Самое очевидное направление — разрыв космического сотрудничества, тем более что для этой сферы американский законопроект делает оговорку, она под ограничения не попала. Стало быть, «они» заинтересованы в этой области в «нас» — вот тут-то и можно сделать США больно! Правда, с большой вероятностью придется платить неустойки по контрактам, и отечественная космическая отрасль пострадает не меньше, — но на кону ведь честь страны!

Уязвить как-то особенно сильно коллективный «Запад» ответными российскими мерами вряд ли удастся: экономический потенциал просто несопоставим, по каким показателям его ни оценивай.

Даже продуктовые контрсанкции, которые Москва выдавала в качестве успешной антиевропейской меры, носили точечный характер и били по сельскому хозяйству Восточной и отчасти Южной Европы. Но куда больше — по российским потребителям, ведь широко рекламируемое импортозамещение слабо или никак не предоставило альтернативы, то есть товаров той же номенклатуры, того же качества и за те же деньги.

Никаких по-настоящему эффективных методов воздействия у России по большому счету нет. Даже ее «мягкая сила» в лице собственной, нацеленной на Запад пропагандистской машины находит отклик преимущественно у маргиналов.

Может, это и звучит обидно, но войны — что «холодные», что «горячие», что «торговые» — можно вести, обладая схожим или превосходящим потенциалом. Но не следует в них ввязываться, отставая по потенциалу в десять с лишним раз.

Потому что все равно проиграешь. Любые антиамериканские санкции России сегодня для США являются довольно незначительным ущербом. И что симметричный, что асимметричный ответ (кроме использования ядерного оружия) чем дальше, тем больше представляется фикцией.

В отличие от мер внутреннего характера для «наказания Запада». У нас уже звучали предложения ограничить выезд за рубеж талантливой молодежи — ну, чтобы мозги не утекали. Это тоже антиамериканская санкция, ведь утекают мозги от нас на Запад. Вот такого рода инициативы вполне можно ожидать в ближайшее время. Толку от них будет чуть (например, если «наши мозги» не уедут работать на Запад, то откуда для них вдруг возникнет работа здесь?), но одно точно: российским гражданам не стоит расслабляться.