Грузный мальчик с флагом Конфедерации стоит неподвижно перед памятником генералу Ли. Он отдает честь своему каменному командиру. А перед ним - толпа сторонников мира, любви, терпимости и разнообразия. И они, приверженцы любви, буквально скрючились от ненависти.
Они, поклонники терпимости, орут и визжат, и прыгают перед замершим мальчиком, и тянут к нему свои факи, и пытаются его ну хоть как-нибудь оскорбить.

Но ничего не выходит.

Мальчик стоит так спокойно, словно бы и нет перед ним этой обезьяньей помойки, словно бы на площади он один - и его генерал.

На кого он похож? А похож он на черную девочку, которая так же бесстрастно проходила сквозь бесновавшуюся расистскую толпу, когда в первый раз шла в школу в пятидесятых. Но теперь другой век, и совсем другие люди утверждают свою власть, и пытаются затоптать каждого, кто не идет с ними в ногу.

"Мир и любовь", бывшие в свое время образом свободы, стали дежурной риторикой унижения, господства и цензуры, и всякий раз, когда очередной лицемер цитирует Нельсона Манделу или Мартина Лютера Кинга, - уличное стадо сносит памятники, строчит доносы и скандирует свои дешевые проклятия.

Стадо задыхается от злобы.

А мальчик стоит.