«Сечин действует в российской экономике как крокодил — имеет постоянную потребность жрать и не готов ни с кем идти на компромисс»

Продолжается суд над бывшим министром экономического развития Алексеем Улюкаевым. Экс-министр заявляет о том, что дело в отношении него сфабриковано ФСБ на основании показаний Игоря Сечина.

Показать полностью… Старший эксперт Института экономики переходного периода Сергей Жаворонков — о том, зачем понадобилось личное участие Сечина в операции по задержанию Улюкаева и о политических перспективах главы «Роснефти».
— Выяснилось, что в день ареста Улюкаева Сечин лично передавал ему чемодан с деньгами. Почему возникла необходимость личного участия одного из самых могущественных людей в стране в операции по задержанию министра? Сечин не чужд какого-то шпионско-чекистского азарта?
— Я думаю, что просто из рук какого-то нижестоящего человека Улюкаев этот чемодан мог не взять. Нет видеозаписи того, как Улюкаев берет чемодан. Насколько известно, на руках Улюкаева нет следа от помеченных купюр. Что это означает? Либо Улюкаеву Сечин передал чемодан, сказав что-то типа «Вот документы, изучите». Либо Улюкаев брал деньги не для себя, а для каких-то сотрудников Минэкономразвития, которых он подпряг на подготовку процедур по приватизации «Башнефти».

У Улюкаева были не самые простые отношения с Сечиным. Я напомню, что Улюкаев ранее выступал за приватизацию ста процентов акций «Роснефти». Даже учитывая, что в российской системе эти акции попали бы в руки кого-то приемлемого для Путина, на позиции Сечина это могло бы плохо повлиять.
— Во всей этой истории ФСБ была инструментом Сечина, или же тут был какой-то ситуационистский союз, или симбиоз?
— Директор ФСБ Бортников считается ставленником Сечина, его креатурой — в отличие, кстати, от бывшего директора ФСБ и нынешнего секретаря Совбеза Патрушева, который был куда более самостоятельной фигурой, и имеет личные выходы на Путина.
— Улюкаев говорит сейчас, что его уголовное дело в историческом смысле завершится положительно, и «принесет пользу русскому народу» — якобы, кто-то что-то поймет, «научится мыслить». Он говорит это как натура поэтическая, как неравнодушный к публицистике человек, или суд над экс-министром действительно заставит представителей элит сделать какие-то выводы?
— Слова Улюкаева не удивительны для меня. Я читал его публицистику 90-х годов. В отличии от большинства других либеральных публицистов он любил использовать обороты, связанные с «русским народом».
Товарищ Сечин действует в российской экономике как крокодил — имеет постоянную потребность жрать и не готов ни с кем идти на компромисс. Пользуясь близостью к президенту, тем, что он открывал перед Путиным дверь автомобиля и исполнял функции секретаря, Сечин получает президентскую санкцию на свои действия.
Статус фаворита Путина и фактически второго человека в государстве позволил в свое время и ЮКОС прикарманить, и «Башнефть» докупить, и Улюкаева посадить, и с [председателя совета директоров АФК «Система» Евгения] Евтушенкова требовать какие-то миллиарды долларов за непонятный ущерб. Причем в случае с Евтушенковым Сечин даже не может являться стороной спора, потому что на тот момент, когда якобы этот ущерб был нанесен, Сечин «Башнефтью» не владел.

Ну да, такой вот человек-крокодил.
— Но растущая мощь Сечина и его агрессивная манера ведения дел не вынудят все остальные центры силы осознать опасность и как-то перегруппироваться, создать широкую антисечинскую коалицию? В свое время растущая мощь Берии заставила и военных, и партийную номенклатуру выступить против него консолидированно...
— ...и как тогда шутили, «Наш товарищ Берия вышел из доверия, и товарищ Маленков надавал ему пинков».

На мой взгляд, в случае ухода Путина в силу тех или иных причин, например в случае смерти (Путин все-таки не такой уж молодой человек), такой сценарий вполне возможен. Элитам в каком-то смысле выгоден слабый президент, который всех будет бояться, на все будет оглядываться — потому что сильный президент может использовать свои полномочия для грабежа. То, что Сечин, будь он президентом, использовал бы свои полномочия именно так — в этом нет никаких сомнений.
Но тут важен вопрос «одного верного полка». Если мы посмотрим на процедуру смены власти в Узбекистане или Туркмении, — там, конечно, более дикие режимы, чем в РФ, но тем не менее — умершего диктатора сменял вовсе не тот, кто положен по Конституции. Например, в Туркмении тот, кто положен по Конституции — председатель Верховного совета — в ту же ночь был арестован и вообще не известно, жив ли он сейчас. А президентом стал вице-премьер. Здесь вопрос в верности силовых структур и готовности применить неограниченное насилие в борьбе за власть.
Но я бы хотел в этой связи напомнить о еще одном товарище, который неоднократно уже показывал свою брутальность — о Рамзане Кадырове. Над этим можно смеяться, но в российской истории уже был один «кремлевский горец».
— Ну да, есть такая теория: Кадырову не дает спокойно спать мысль о том, что «грузин же смог».

— Конечно. Сталина же сперва никто не оценивал как потенциального главу партии и государства. Он не был героем октябрьской революции. Но он смог запугать большую часть государственного аппарата, которая стала ему подчиняться. А прославленные герои революции удостоились кто ледоруба, кто пули палача. Хотя в 1917 году условные Троцкий, Рыков, Зиновьев были на порядок более известны, чем Сталин.
Так что в этом плане у Сечина, являющегося, по моим оценкам, вторым человеком в государстве, после ухода Путина будут ресурсы. Но будет и вероятность формирования большой антисечинской коалиции. И брутальные враги у него тоже есть.
Роман Попков