Одним из общих мест, по умолчанию считающихся основой Минских соглашений, является как бы консенсус всех сторон о том, что Донбасс останется в составе Украины после конституционной реформы и завершения войны к общему удовлетворению.
По умолчанию также принято считать, что жители мятежного региона и, главное, его новая политическая элита, согласны остаться частью Украины, если будут проведены некие манипуляции с ее государственным устройством, в частности – придание особого статуса той территории Донбасса, которая находится под контролем ополчения с правом решать финансовые, социальные, культурные, образовательные вопросы на местах.
Поскольку я не стратег, не тактик и не государственный политолог вроде Вадима Карасева, которому вольно находиться в постоянно шизофреническом расщеплении мышления по этой теме, как велит ему начальство. Поэтому мне позволено задать ряд простых, может быть, наивных, вопросов тем людям, которые, как я вижу, страдают секторальной слепоглухонемотой, позволяющей их не видеть и не слышать.
Итак, начнем с очевидного. Петр Порошенко, долбимый в темя радикалами и посему привычно в прыжке чешущий левое ухо правой ногой, то и дело клянется, что ни о какой такой федерализации и придании особого статуса он и слышать не желает, и даже слово «децентрализация» раздражает его тонкий слух. Его витиеватые и мутные рассуждения о передаче полномочий на места непонятны, кажется, даже соратникам, потому что наряду с передачей полномочий Порошенко предлагает резко усилить контрольные функции центра.
Довольно неуклюжая и шитая белыми нитками византийщина президентских рассуждений не оставляет места для оптимизма, как его не оставляет упорное нежелание вести переговоры с представителями новой донбасской власти, которых Петр Алексеевич и его соратники вкупе с подельниками как только ни называют, и уж точно не «нашими партнерами».
Второе. Какую бы широкую автономию ни получили упомянутые регионы Донбасса, внешняя политика остается за центром, что вполне логично, и так это устроено во всем цивилизованном мире, на который мы страшно любим ссылаться, когда не знаем, что сказать от себя. Внешняя политика Украины, не открою здесь Америки, последовательно антироссийская и другой в обозримом будущем не станет. Вестись она будет и впредь в означенном ключе, в том числе, и по умолчанию, от лица Донбасса. Который, напомню, в большой степени именно из-за агрессивной русофобии Майдана, его лидеров и потом депутатов и представителей всех ветвей власти, поднял восстание.
Каким образом можно обойти этот торчащий на пути к миру и дружбе гвоздь, не представляю. Может, старшие товарищи мне подскажут.
Тем более что тотальная агрессивная антироссийская позиция власти и лидеров общественного мнения Украины лезет из всех щелей, ее наполнены все новости, все аналитические передачи, все ток-шоу, все большие украинские интернет-ресурсы, все содержание школьного и университетского образования, и даже в детсаду кое-кто не прочь научить малышей «лезать лусню». Никого не смущает, что на этом фоне Украина просит скидку на газ и реструктуризацию долга – привычка жить в шизофренической реальности с некоторых пор стала второй натурой граждан Украины.
Итак. Донбасс всегда был нелюбимым пасынком в большой и дружной семье украинских регионов. Ни европейской мечты, ни вышиванок, ни семейных походов по воскресеньям в церковь, ничего патриархального, дорогого душе западного и центрального украинца. Грубоватый конкретный народ, мало склонный к сантиментам. 90-е, надо правду сказать, сильно подпортили имидж трудового региона, который в советские времена, напротив, был уважаем и чтим. Криминальные войны, передел собственности, распил индустриальных объектов – благо, было что распиливать. Хотя, скажем, Харьков и особенно Днепропетровск в этом движении не только не отставали но, пожалуй, были даже флагманами, однако не так сильно кололи глаза своей принципиальной естественной русскостью.
В 2004-ом тлевшая брезгливость к донбассянам резко проявилось на майдане, а уже после победы Ющенко и вовсе расцвела ядовитым цветом – благо, власть это не только не подавляла, но и исподволь поощряла. Рассуждения на тему «нам запрещали говорить по-русски» я с презрением отметаю, потому что эта формула полностью забалтывает реальную проблему. Никто нам не мешал говорить по-русски, но ареал применения языка неуклонно сужался во всех сферах.
Однако самое главное было не это. Главное – жителей Донбасса последовательно вели к мысли о том, что русскость – это позорно, непатриотично и даже предательски по отношению к Украине. Учащиеся и студенты могли сколько угодно побивать суржиконосцев из Тернополя и Черкасс на олимпиадах и в вузах своим правильным украинским; школьные ансамбли могли привозить одну награду за другой с этнографических фестивалей и конкурсов вышиванок – ничто не помогало. Клеймо нелояльного недоукраинца горело во лбу каждого жителя Донбасса. Ибо лояльность и украинскость без русофобии не прокатывали.
В связи с этим вспоминается один ученый из Луганска, внезапно почувствовавший себя украинцем на 120% и переехавший во Львов, где демонстрировал идеальное владение мовой, знание Шевченко наизусть, лучшие вышиванки, лучшее следование традициям, ритуалам и обрядам, чем местные, но так и не ставший своим. Дело закончилось тем, что в очередной раз не получивший должности доцента хлопак услышал во время неформального застолья от подвыпивших коллег – ты чужинець, и никогда не сделаешь у нас карьеры.
Да. Но это все цветочки, а спелые ягодки мы начали обрывать примерно с 2010, когда представители укрсучлита, уже не стесняясь никого (а кого стесняться в своем дому), прямо заговорили о генетической ущербности жителей Донбасса, населенного недочеловеками, баранами, быдлом и все такое прочее. Майдан 2013-го был пронизан ненавистью, спесью и презрением к Донбассу уже как объединяющая святых цееропейцев идея. Там подтянулись и демократические либералы с либеральными демократами, Яценюк прямо объявил просвещенному человечеству о том, что в Донбассе живут унтерменши, и пр., и пр. Просвещенное человечество не возражало, с чего вдруг? Оно же не возражает, например, когда годами в прибалтийских нанотиграх проводят парады ветераны SS.
В то время как весь народ Украины имел право на протест, народу Донбасса в этом было отказано, дальше вы знаете.
И вот сейчас, когда Донбасс потерял на гражданской войне тысячи жизней – мог бы он согласиться забыть, простить и снова вернуться в украинскую семью?
Чисто теоретически – да. Истории приводят в пример разные страны, граждане которых вели между собой войны, а потом помирились, испросили прощения и живут-не тужат.
Но что мы видим сегодня? Какая судьба ожидает Донбасс, который согласится вернуться в дом? Она очевидна. Достаточно почитать трактаты, скажем, государственного мужа Владимира Горбулина и политолога Сергея Дацюка, чтобы ясно увидеть перспективу.
Горбулин, бывшая кучмовская обслуга, обстоятельно рассматривает варианты развития ситуации. Диапазон его фантазий широк - он не исключает тотальной войны с Россией, потому что победа в ней породит героический эпос, на котором можно воспитать новые поколения патриотов. Он также рассматривает отсечение разрушенной и населенной ренегатами и бесполезными потребителями украинского добра территории. Но больше всего ему нравится ведение затяжной войны на истощение сил ополченцев и, как следует из рассуждений государственного мужа, вымораживание территории с целью постепенного его обезлюживания.
Окончательно людоедских формулировок опытный Горбулин избегает, но – что у умного в голове, то у Дацюка – на языке. Этот развернулся во всю ширь, мощь и глыбь своего интеллекта.
«Никаких выборов до проведения процесса дезомбирования населения хотя бы на протяжении года… никакого особого статуса ДНР-ЛНР в составе Украины, они возвращаются на общих правах в контексте новой Конституции, причем с поражением в правах всех лиц, поддерживающих и/или оправдывающих военные преступления российско-террористических формирований, всех лиц, с контролем СБУ всех нелояльных к украинской власти», — говорится в статье Дацюка, опубликованной на одном из украинских сайтов, выделяющихся своей упоротостью даже на фоне ему подобных.
Кстати, философ Дацюк родом из Донецка, что, согласитесь, придает его рецептам дополнительную пикантность. Неофиты обязаны перебандерить Бандеру, хотя я не удивлюсь, если в кругах украинской националистической образованщины с ее фирменной паранояльностью он все еще рассматривается как чужинець.
Да, так вот. Дальнейшие импровизации Дацюка становятся все забористее, и за ними явственно слышен визг циркулярной пилы: «Жесткая украинская культурная политика на всей территории ДНР-ЛНР, включающая изучение украинского языка, преподавание украинской истории, формирование у детей украинских ценностей; мощная антиимперская пропаганда на территории ДНР-ЛНР, а также установление управляемой Украиной и дозированного доступа жителей ДНР-ЛНР к русской культуре».
Как там писал Филатов - а вешать потом? Из дацюковской логореи ясно следует – речь идет о том, что настала пора вешать.
Детей Донбасса, оказавшихся на территории европейской, толерантной, демократической Украины рекордными темпами перешивают на свой лад в спешно создаваемых лагерях. Отрабатываются схемы, технологии и методология. Детей еще можно переделать, взрослые же должны быть тотально наказаны.
Жители Донбасса ясно осознают перспективу, которая ожидает их в случае возвращения в лоно Нэньки. Им не дают о ней забыть и очароваться фантазиями на тему «Обнимитесь, миллионы. Простим другу другу прошлые обиды и заживем в семье новой, вольной». Как говорится, цели ясны, задачи определены, средства указаны, маски сорваны, да их, собственно, никто особенно и не шил.
Теперь возвращаюсь к детскому вопросу начала статьи. Так каким образом Донбасс может вернуться в Украину, учитывая вышеописанное? Какой смысл в тотальном умолчании особенностей этого процесса и его очевидных результатов?
Вольно же придуриваться политологам и аналитикам, а я вот не хочу.
Елена Привен.
