Правящая в Китае партия проводит свой 19-й съезд под красными знаменами и мантрами о социализме с китайской спецификой. Но на самом деле цели у КПК совсем иные - к коммунизму отношения не имеющие. © Александр Улановский / Коллаж / Ridus
Речи, которые произносят в эти часы в Пекине с трибуны 19-го съезда КПК, строятся на принципах, к которым, как говорится, не прикопаешься: мир во всем мире, технологический и научный прогресс, глобальное развитие и т. д. КПК намерена к середине 21 века превратить Китай в «богатое, могущественное, демократическое, гармоничное, цивилизованное модернизированное социалистическое государство», заявил на открытии съезда ее генеральный секретарь. Несмотря на некоторые настораживающие ремарки («Армия должна повышать боеготовность, имитируя реальную войну»), в целом выступление лидера КНР звучит вполне прилично. Но с трибуны сложно говорить как-то иначе, будь ты хоть сам Си Цзинпин. Ведь в многословной фразе про то, какой КПК видит будущее Китая, каждый может вычленить ту часть, которая ближе к его собственному пониманию демократии, гармонии, цивилизации, модернизации и социализма.
Легко на сердце от песни веселой
Выступление Си Цзинпина построено по точно такой же схеме, по которой строятся все конфуцианские нравоучения или восточные гороскопы: всем должно от них стать легко на душе, никто не должен ощутить себя обиженным, говорит доцент Волгоградского педагогического университета Аркадий Серебряный. «Китайские коммунисты — причем как рядовые, так и на самом верху — в массе своей действительно верят в то, что тот строй, тот Китай, к которому они стремятся — это именно гармоничное, цивилизованное и так далее, общество. Они произносят с трибун заклинания в верности социализму, пусть и с китайской спецификой — но ведь никто на свете не знает, что такое „настоящий“ социализм», — сказал он «Ридусу». По этой причине КПК совсем не испытывает дискомфорта оттого, что общественные отношения в КНР движутся в ту сторону, при виде которой Маркса, Ленина и прочих идеологов «хрестоматийного» коммунизма, того же Мао, хватил бы инфаркт. При столь огромном населении Китай вырвался вперед в области робототехники. Вся затея в том, что наука и техника, электроника будут править миром. И отставать Китай здесь не намерен. (цитата по агентству «Синьхуа», 18 октября 2017) Для китайцев вообще крайне важно продолжение традиции, даже если эта традиция давно осталась только в форме парадных выступлений, а из ежедневной жизни она выветрилась без остатка. Такова была эволюция конфуцианства, так сэволюционировали и идеи социализма в Китае. «Как всё, к чему прикасался царь Мидас, превращалось в золото, так, по мнению китайских партийных идеологов, социализм — это всё, к чему прикасается КПК», иронично замечает эксперт. Ведь в истории были примеры, когда в государствах менялась господствующая религия, однако еще поколениями на храмах оставались символы прежней, которую уже почти никто не исповедовал.
Чудище обло, огромно и лайяй
Какие бы символы не изображались на флагах КПК и какие бы дежурные фразы не произносились с трибуны съезда, перед партией стоит, по сути, одна задача, в которую вся она, сверху донизу, вкладывается самоотверженно. Эта цель — сохранить монополию на власть в стране, которая находится на переходе в какое-то до сих пор нигде в мире невиданное состояние гибрида несовместимых сущностей, говорит заместитель директора института стран Азии и Африки МГУ Андрей Карнеев.
«В свое время Дэн Сяопин прямо запретил споры о том, будет ли в Китае одна „К“ или другая „К“ — коммунизм или капитализм, — а надо просто строить богатое и гармоничное общество. Поэтому на публике ни один партийный чиновник этой темы касаться не будет. А вот что они обсуждают у себя на, так сказать, кухнях — тут есть разные мнения», — сказал он «Ридусу». Армия должна всегда быть готова к бою. Наследуя красный ген, будем стремиться, чтобы к 2035 году осуществить модернизацию национальной обороны, а к середине века превратить народную армию Китая в вооруженные силы мирового уровня, имитируя реальную войну. (Си Цзиньпин, цитата по «Синьхуа») В самой «монолитной» КПК нет единства мнений о том, по какой дороге двигаться; по сути, китайские лидеры решают проблемы по мере их поступления, методом проб и ошибок. В КПК есть социал-демократические течения, есть националистические, есть традиционалистские. Но нет ни одной группировки, которая бы продвигала марксизм в его традиционной форме: антипример идеологической твердолобости, который подала КПСС, еще не одно поколение будет отпугивать китайских коммунистов от копирования советской модели. Хотя крайне маловероятно, что КПК в обозримом будущем уберет со своего знамени серп и молот, но характерно, что в китайской партийной прессе ни слова не говорится о приближающейся 100-летней годовщине Октябрьской революции в России — дата, на которую «ортодоксальные» коммунисты просто обязаны молиться. «На Западе уже тонны бумаги исписали, пытаясь понять, как назвать ту модель, которую реализуют в КНР. И еще тонны испишут — потому что тот гибрид, который создается КПК, не имеет аналогов, а значит — и названия. Сами китайцы называют его „социализм с китайской спецификой“ по той же причине — отсутствия подходящей дефиниции. Неважно, какого цвета кошка, если она ловит мышей», — цитирует Дэн Сяопина эксперт.