А он шутил в своей острой манере, зрители и журналисты смеялись. Михаил Николаевич очень похудел, было видно, что ему тяжело. В какой-то момент он уронил свои листочки с шутками.
На Задорнова меня подсадила мама. Еще когда была совсем маленькой, мы вместе смотрели его выступления и хохотали. Мне даже казалось, что его звонкий, резковатый голос похож на мамин — интонацией что ли. Ну, а потом я выросла, устроилась работать в газету. И такая новость — кумир детства тяжело болен. Конечно, очень жалко, но и в мыслях не было, что рак его победит. Да он же самой смерти в лицо будет смеяться, думала я. Тем более, поначалу он продолжал выступать. На один из концертов, в котором он участвовал вместе с другими звездами, я и отправилась по долгу службы. Журналистов было много. В зрительный зал пускали только фотографов, остальные смотрели выступление за кулисами на большом экране. Отстрелявшиеся звезды подходили к прессволлу фотографироваться — и почти у каждого артиста спрашивали о Задорнове: может, знают какие-то подробности. Журналисты тем временем бегали то к знаменитостям, то к экрану, то пытались прорваться в зрительный зал. Но что удивительно: когда на экране появился Задорнов, все принялись внимательно смотреть, буквально каждое слово ловили. А он шутил в своей острой манере, зрители и журналисты смеялись. Михаил Николаевич очень похудел, было видно, что ему тяжело. В какой-то момент он уронил свои листочки с шутками, медленно наклонился и начал их собирать. И знаете что? Зрители зааплодировали. «Вы так хлопаете, что я подумал, что я это очень изящно делаю», — пошутил юморист. Потом он еще раз их уронил — снова аплодисменты. Он только усмехнулся — мол, я еще живой, что вы хлопаете? Кажется, из телевизионной версии этот момент вырезали.
Я решила найти его за кулисами в надежде на какой-то эксклюзив. Да, возможно, не очень этично, но повторяю: наверно, тогда никто не думал о том, что все так серьезно. Побродила по коридорам, действительно нашла гримерку с надписью «Михаил Задорнов», но его самого нигде не было. Вернулась к коллегам — и он появился буквально тут же. Был тепло одет — видимо не планировал общаться с журналистами, а собирался домой. А журналисты видимо  растерялись: просто смотрели на него и молчали, кто-то робко поздоровался. Хотя большинство из них совершенно точно пришли, чтобы узнать про его здоровье  в погоне за сенсацией, как говорится. «Ну, спрашивайте», — разрешил Задорнов. И опять молчание — как будто не хотели обижать человека глупыми расспросами. Одна девушка нервно спросила: «Как у вас дела?»  — Ну, что за вопрос! — отмахнулся юморист. — Хорошо у меня дела. Потом рассказал — мол, да, болеет, но не теряет оптимизма, борется. А журналисты желали ему здоровья, хорошо так, по-доброму, говорили, что очень любят его концерты, фотографировались с ним — он никому не отказывал. Что меня удивило: кто-то считает журналистов наглыми, беспринципными, думают, что они ради сенсации способны буквально на все. Но тогда чувствовалось, что и мальчики с модными прическами, и девушки на каблуках, и совсем взрослые и серьезные операторы уважают этого артиста. И, конечно, он прожил жизнь не зря. Очень грустно от этой новости. Спите спокойно, Михаил Николаевич. Мы вас очень любим.