Новое дело о картинках в интернете
Новое дело о картинках в интернете. Теперь оно возбуждено в Волгограде по поводу публикации обработанной в редакторе фотографии памятника Родине-матери с раскрашенным зеленым лицом и рукой. Дело возбуждено по статье о реабилитации нацизма.
Подоплека раскрашивания фотографии на самом деле очевидна — стороник Навального таким образом реагировал на нападение на него и обливание зеленкой (как выяснилось впоследствии, к зеленке легко примешиваются и более неприятные и опасные химические реактивы, но Навальный при этом без глаза, а реальный преступник — на свободе). Так что в данном случае нацизм тут явно притянут за уши, здесь скорее можно говорить о прямо противоположном намерении — протесте против набирающего в России ход фашизма, когда любой оппонент действующей власти рискует здоровьем и жизнью. Но «был бы человек, а статья найдется». Это как раз про этот случай.
Фотография для фотошопа выбрана, мягко говоря, неприемлемая — но если в стране каленым железом выжжена и запрещена любая госидеология, то нет и критерия оценки, что приемлемо, а что нет, если это прямо не запрещено законом. Опять же — здесь вопрос к государству. Если оно не желает брать на себя ответственность за ответ на главный вопрос своего существования: «Зачем оно существует», то тогда нужно другое государство, которое знает зачем и готово это воплощать в жизнь. Тогда цель существования и становится той отправной точкой, от которой можно отсчитывать приемлемость и допустимость мыслей, слов и действий.
У России, как государства, нет идеологии, а значит, и этики — нет понятий о добре и зле. Они прямо запрещены конституцией. Если у вас нет своей этики — то чем вы будете измерять чужую? Вывешивать в блокадном Ленинграде в присутствии главы администрации президента памятную доску соучастнику убийства миллиона ленинградцев — это добро или зло? Это оправдание нацизма или нет? Власть, как известно, на этот вопрос ответить толком так и не смогла. А все потому, что у него самого нет этих понятий, но при этом оно умудряется требовать и даже оценивать их наличие у других.
Вообще, лечить уголовными статьями этические несовпадения — в определенной степени демонстрация полного бессилия существующей системы отношений власти и общества. Чужое мнение может быть неприятным и даже неприемлемым, но если оно прямо не запрещено соответствующим законом, оно имеет право на существование. Даже если оно обижает или оскорбляет. И это — единственный способ находить общий язык. Хотя бы потому, что только в отчетах ВЦИОМ 86,6% всегда что-то одобряют, причем единодушно. Но поиск согласия всегда происходит через разделение и выяснение противоречий — только тогда можно находить совпадающие точки. Можно, конечно, и не искать — но тогда придется заранее признать, что любое иное мнение оставшихся 13,4% будет преследоваться в уголовном порядке.
Вчерашний приговор Соколовскому — точно такая же демонстрация полной импотенции государства. Сам по себе факт того, что человека судили за отрицание существования бога, что было признано преступлением согласно статье 148 УК, вызывает оторопь. Получается, что признание существования бога есть выражение свободы совести, а его отрицание — преступление. В светском, заметим, государстве. Если есть в России закон, который прямо признает тягчайшим преступлением отрицание существования бога — тогда по нему и можно судить человека. Нет такого закона — извините, но атеизм (даже в экстремальных формах) — это тоже свобода совести. Когда эта свобода перейдет в действия — тогда и нужно судить за действия. Слова и мнение преступлением не могут являться.
Вчерашний суд выявил еще одну новацию — в качестве доказательства моральных страданий верующих приводились комментарии под роликами Соколовского, где некие люди, называя себя верующими, писали об этих страданиях. Получается — кто-то нашел этот канал, затем этот ролик, просмотрел его, оскорбился и принялся комментировать. Если меня оскорбляют и доставляют моральное страдание передачи современного российского телевидения — я просто его не смотрю. Я не мазохист — доставлять себе моральные страдания, а затем ими упиваться.
Шизофрения в нашей стране продолжает набирать градус. Трактовки законов и конституции начинают носить откровенно мракобесный характер. Вне зависимости от отношения к конкретным проявлениям и высказываниям разных людей, пока они не перешли к реальным действиям, которые можно оценить по объективным признакам — в том числе и по нанесенному вреду, слова и выражение мнения не могут быть преступными. Если прямо запрещено законом — да, тогда нарушение закона должно караться, хотя и сам закон может быть откровенно несовершенным. Слова могут не нравится, они могут оскорблять — но это лишь свидетельство и следствие общей болезни общества. Если иммунная система ни к черту — какой смысл пенять на зловредные бактерии и вирусы? Лечить нужно защитные системы организма, а не бить тапком каждый конкретный вирус.
Вернуться назад