О спросе на свободу и демократию
Знаете, когда я несколько лет назад разговаривал с господином Гайдаром в своей программе, я все время думал – вернее, не все время, но возникла мысль: почему у нас так не любят реформаторов? Я подчеркиваю, реформаторов, не революционеров. Вот с революционерами у нас как-то все хорошо.
Вот таких людей, как царь Александр Второй, Столыпин, Витте, тот же Гайдар, тот же Чубайс. Почему их так не любят? Это меня всегда поражает. Причем больше, чем, по крайней мере, в знакомых мне странах. Возможно, в других это так же. Ну, впрочем, это не главное, но это такая мысль, которая у меня все время крутилась в голове.
А хотел сказать вот о чем. В начале той программы я говорил, что очень много вопросов было прислано на сайт Первого канала, рекордное количество. И, разумеется, я смог задать Егору Тимуровичу только малую толику. Но вот был один вопрос, который я не смог задать, но все-таки хотел обратить ваше внимание на этот вопрос. Он звучит так, адресован Гайдару: "Вы выразили мысль о том, что для того, чтобы в стране появился спрос на демократию и свободу, должны быть удовлетворены базовые нужды людей – продовольствие, жилье, безопасность. Но разве спрос на свободу зависит только от финансового положения? Например, в некоторых странах Ближнего Востока высокий уровень доходов, и до сих пор там существуют монархии и спроса на свободу не появилось. Может, наш менталитет ближе к ним, нежели к Европе, и демократии в полном смысле у нас не будет никогда?" Вот такой вопрос. Я повторяю, не успел его задать Егору Тимуровичу, но вот хотел по этому поводу чуть-чуть, что ли, поразмыслить.
Вот смотрите. Я совершенно согласен, что не от материального благосостояния зависит спрос на демократию и на свободу. Я думаю, что, действительно, правильно, что это зависит прежде всего от менталитета. А что такое менталитет? Как это формируется? Да, историей. Обстоятельствами, в которых народ живет. Так вот, где вообще зародились эти идеи демократии и свободы человека? В каких странах? Только в европейских. Я не беру Северную Америку, то есть Канаду, Соединенные Штаты, даже Латинскую Америку, потому что эти страны были заселены европейцами. А что характерно для всех европейских стран? Характерна эпоха Возрождения. Эпоха Возрождения – это почти 300 лет, когда народы вышли из темноты феодализма и была значительно ослаблена церковная власть. И тогда стали расцветать идеи о том, что нет ничего ценнее одной отдельно взятой человеческой жизни.
А что происходило в это же время в России? А в это время в России было татаро-монгольское иго, которое длилось почти те же 300 лет. И когда наконец это иго было сброшено, если можно сбрасывать иго, в этом большую роль, конечно, сыграла Русская православная церковь. Церковь очень закрепилась, и, кроме того, возникло весьма деспотическое правление. Причем оно полностью выразилось во времена Ивана Грозного. И в этих обстоятельствах отдельно взятая человеческая жизнь не значила ничего. Пожалуй, тогда, наверное, и родилось выражение "Лес рубят, щепки летят" - отдельная человеческая жизнь не имела никакой ценности.
Так вот, мне кажется так. Если человек растет с убеждением, что он ценен сам по себе, то в нем автоматически возникает стремление к свободе и демократии, он без этого не может самовыразиться, коль скоро он самоценен. А там, где нет этого убеждения, там, где человек себя не считает самоценным, тогда какое стремление к свободе и демократии? Оно не естественно. Поэтому я хотел бы сказать, что тогда у нас это возникнет, вот эта жажда свободы и демократии, когда у безусловного большинства населения будет ощущение, что каждый по отдельности ценен или даже самоценен. А это произойдет, увы, не завтра. Вот такая история.
Вернуться назад