Коротко расскажу о том, что видел, слышал, переживал 21 ноября 2015 года. И о том, что понял в этот необычно длинный и сумбурный день.
Утро было дождливым, пасмурным. Наверняка найдутся люди, которые спишут, мягко говоря, «нестыковки» праздника на этот самый дождь. Но ведь если на душе праздник, разве погода помеха? Тем более вечером дождя не было. Впрочем, я забегаю вперёд.
Ещё накануне министр культуры Украины анонсировал множество праздничных мероприятий. В частности, «Марш Достоинства» на майдане, выставки в Украинском доме, какой-то автопробег на Крещатике и проч. Поэтому после 9 утра я сразу поехал в центр – на Крещатик и майдан.
Первое, что бросилось в глаза, непривычное количество служебных собак на улице. Симпатичные мокрые от дождя овчарки с грустными глазами. Рядом с ними в бронежилетах – охрана и служба безопасности. Однако охранять было нечего. Крещатик был пуст. Возле безвкусного монумента, который коренные киевляне презрительно называют «баба на столбе», шёл монтаж сцены для какого-то действа. Над сценой крепили лозунг: «Свободные творят будущее!» «От чего свободные?» – подумал я немного раздражённо и посмотрел на часы. В 10.00. Всеукраинская общественная организация "Коалиция участников оранжевой революции" обещала провести акцию "Майдан – следующий шаг". Ещё предполагался (а у меня с собой был план мероприятий) «Марш участников самообороны Майдана». Но ничего подобного не наблюдалось. Я довольно долго ходил по местам майданных стояний. А потом отправился к другому важному месту празднования – на улицу Институтскую (кстати, вопрос о её переименовании в улицу Героев Небесной сотни будет рассматривать Киевсовет 27 ноября).
Когда поднимался по Институтской, которая тоже была пуста, меня обыскали. Точнее, попросили пройти через «рамку», предварительно выложив вещи на стол. И стол, и досматривающие были мокрыми от дождя. В глазах читалась некоторая неловкость: мол, понимаем, что глупо досматривать на пустой улице, ну а вдруг вы террорист. И юноша в форменном плаще, стараясь правильно говорить по-украински, попросил меня открыть сумку.
Несмотря на то, что ничего подозрительного во мне обнаружено не было, я и ещё человек 5-6 таких же невинных, столкнулись с новой преградой. Дальше на Институтскую не пускали. Стояли металлические заграждения. Причина была уважительной – к памятному знаку «Небесной сотни» (тех несчастных, которых расстреляли по приказу организаторов переворота) должен был явиться сам президент с супругой и специально отобранными людьми. Нас же, как людей не отобранных, попросили поворачивать назад. Мы повернули. И хотя позднее я узнал, что именно сказал президент, опоздавший на час и вынудивший кучку «избранных» ждать его под дождём, но сейчас пока продолжу рассказ о впечатлениях этого дня.
Важнейшим местом празднования был также определён Украинский дом (министр культуры дал понять, что у него отбоя нет от творческих предложений). Я направился к этому дому. Бывшему музею В.И.Ленина.
Только теперь, спускаясь обратно на Крещатик, я рассмотрел то, что «украшало» будущую улицу Героев Небесной сотни. Несколько старых деревьев были по-детски украшены жёлто-голубыми ленточками. По краям дороги виднелись самодельные кресты, воткнутые в землю, на них от руки написанные имена погибших «героев». На пригорке возле бывшего Октябрьского дворца – ещё один крестик, несколько кирпичей и пластмассовые цветы. Поднимаюсь, чтобы прочесть надпись. Ольга Бура, совсем молодая жительница Львовской области. Во время строительства баррикад поранила руку и через несколько недель умерла от заражения крови. Тут же рядом на стене неумело изображен нацистский «волчий крюк» и надпись: «Гэть владу Януковича, Фирташа и Ахметова!» Впервые при виде подобной «самодеятельности» приходит мысль, которая всё более укреплялась в течение дня. Это неумелое поминание «героев революции» говорит об их ненужности. О том, что уважение к их памяти – лишь формальность, казённая имитация.
На повороте к Парламентской библиотеке замечаю памятный знак самой известной жертве майдана – Сергею Нигояну. Картина та же. Два искусственных букета размокших от дождя, маленький чёрный камень с именем и какие-то доски. Заброшенность, как на свалке.
Вот и Украинский дом. Глаза стали искать афиши обещанных мероприятий. Но взору ничего не открылось. У меня за спиной раздался негромкий матерный разговор. Группа мужчин в камуфляже поднималась по ступенькам Украинского дома. Эти уж точно приведут в какую-нибудь майданную компанию, подумал я и пошёл за ними. Однако, переступив порог, я увидел множество молодых людей с бейджиками, хорошо и модно одетых. В центре красовался портрет маркетолога Игоря Манна и со всех сторон зазывали покупать его дорогие книги и куда-то записываться. Оказалось, тут проходит двухдневный интенсив по обучению «молодых лидеров». И хоть Европой попахивало, чествования «героев революции» не ощущалось. Вдруг снова появились знакомые в камуфляже с каким-то пожилым усатым дедушкой в форме, похожей на военную. Я снова пошёл за ними.
У лестниц Украинского дома теперь стояла кучка людей с зонтиками. Их снимали две телекамеры. Третья снимала выступающих. Это были униаты. Я сразу это понял по галицкому выговору одного из священников и по содержанию проповеди. Суть её сводилась к тому, что благодаря подвигу «небесной сотни», мы теперь не видим Януковича и можем свободно говорить то, что думаем, о России, Донбассе и европейском выборе. И за это, конечно, слава Украине. Разумеется, из вежливости я не напомнил оратору, что при Януковиче не только можно было это говорить, но и сам Виктор Фёдорович поднаторел в подобной риторике (интересно, пригождается ли она ему сейчас?).
Промозглая погода вынудила меня зайти в кафе, попить чай и отдохнуть от впечатлений. Здесь я и увидел на телеэкране то, что утром видели лишь «избранные». П.Порошенко с супругой, детьми и ещё двумя десятками родственников погибших возлагали цветы к памятному кресту, зажигали красные лампадки. Маленькие лампадки жалко мерцали под дождём. Лица участников майданных событий были растерянными. Лицо Юрия Луценко, картаво объясняющегося с орущими на него майданными ветеранами, было испуганным. Людей интересовало, «почему всё пошло не так» и «когда исчезнет коррупция». А Порошенко тем временем по телевизору это объяснял в своём видеообращении к народу. Дескать, всё нормально. Украина вместе со своими друзьями, США и Евросоюзом, образовала коалицию. И, получая от них помощь, сдерживает «хищный аппетит России-агрессора». Далее президент сообщил, что знает о недовольстве людей в связи с медленным осуществлением спасительных реформ. Вместе с тем его радует факт, что мы избежали дефолта и пополнили золотовалютные резервы (правда, я не понял, чьи резервы, государства или личные Петра Алексеевича).
Тут же мы увидели на экране и родного премьер-министра Яценюка. Он, не выходя из кабминовского здания, встретился с инвалидами майдана. Коротко сообщив им о ситуации с протезами и пособиями, Арсений Петрович перешёл к своему любимому занятию - стал назидательно вещать. «За свободу и за достоинство нужно бороться каждый день, – сообщил инвалидам глава правительства. – Каждый как может. Не криком и ненавистью, не разочарованием и опусканием рук, а совместной работой на благо страны, которую каждый из нас мечтает после Майдана построить».
Самым бессовестным было то, что и Яценюк, и Порошенко отлично знают: убили «небесную сотню» и покалечили людей не «Беркут», а те, кто посадил их во властные кабинеты. Те, по чьей вине тысячи остались без крова, погибли и продолжают гибнуть. Но украинским деятелям ничего сегодня не остаётся, кроме как лгать.
План празднования напомнил, что в Музее истории Киева должна открыться выставка “Майдан: от независимости к свободе”. С надеждой я поехал в музей. Возможно, это было ошибкой. Сначала, кстати, я столкнулся с распродажей женской парфюмерии. Но молодая сотрудница отвезла меня на второй этаж. И там, в трёх просторных залах, выставка была дана мне в ощущениях. Посетителей вместе со мной было человек пять. А ошибка была в том, что я не знал, какую степень отвращения вызывают у меня воспоминания о двух майданах. Здесь же эти воспоминания активно возбуждались. Кроме больших фотографий, на стенах висели плоские экраны, где мельтешили оранжевые «Юля и Витя» десятилетней давности. Тут же были установлены муляжи участников последнего «майдана гидности» (муляжи в противогазах, напоминали зомби). Когда же я увидел промасленные бутылки для зажигательных смесей, грязные оранжевые каски с трезубцем, шины, мешки с песком и какие-то объедки героев последнего майданного безумия, меня (прошу простить за натурализм) стало мутить.
Я решил вернуться на майдан. Что-то важное, видимо, пропустил. Когда я продвигался к сцене, которую монтировали утром, уже темнело. От «бабы на столбе» неслась музыка и слышались поющие голоса. Внезапно музыка оборвалась. Когда я подошёл, картина была странной. Никто ничего уже не пел. Какие-то люди сворачивали провода. Оказалось, концерт молодёжных коллективов (в количестве 14, проплаченные самим Порошенко) продолжался минут двадцать. Потом на сцену ворвалась толпа человек в пятьдесят. Они отобрали микрофоны у «юношей и девушек», прокричали самозабвенно гимн «Ще нэ вмэрла», после чего стали давать в мощный микрофон самые нелестные характеристики главе державы. Охрана их не трогала, и это придало новым исполнителям вдохновения. То, что я увидел потом, напоминало восстание в небольшой психбольнице. Больные захватили власть. Часть из них вопила на сцене. Другая часть (ещё человек сто пятьдесят) за ними наблюдала. Восставшие проявлялись беспорядочно. Кто-то обличительно читал стихи Шевченко. Кто-то призывал руководство державой прийти поговорить и возмущался, что ни один политик не явился (а ведь на это время было обещано какое-то народное вече). И все кричали «Ганьба!». Вообще скандирование «ганьбы» всё покрывало.
А ещё я заметил, что всех объединяла страшная обида на власть. Ведь когда майданщики были нужны, им платили, кормили, развлекали. А тут – ни денег, ни приличных артистов. Ощущение брошенности, обманутости и того, что всё это мероприятие «только для галочки», носилось в воздухе.
Не помню, как долго продолжалось брожение с нетрезвыми выкриками, призывами комбата ОУН Мыколы Коханивского выйти снова в воскресенье на новое «вече» и прочим бредом.
Кто-то крикнул, что надо идти на Банковую, к администрации президента. Зачем, никто не знал. Но что-то делать хотелось, накипевшее нужно было излить. Словом, мы пошли на Банковую.
Возле администрации президента стояло два кордона милиции. Один преграждал путь к зданию администрации, другой – к Нацбанку. При виде кордонов «празднующие» обиделись ещё больше. Появились журналисты с телекамерами. Им стали громко изливать душу и обличать руководство страны. Многие требовали появления популярного в последние дни «ученика Ван Дамма» – депутата Владимира Парасюка. Это он героически заехал на днях ногой по затылку пожилому генералу СБУ. Но и Парасюка не было.
Потом сообщили, что в Херсонской области силовики побили героев, перекрывавших подачу электроэнергии в Крым. Возмущение взорвало сердца. Правда, кто-то рассмотрел Джемилёва с Чубаровым, которые успокоили – конфликт на Херсонщине улажен.
Что ещё делать? Решили вернуться на майдан. Так и сделали. И там уже в темноте (фонари тоже на праздник пожалели включить) хоть одна надежда осуществилась: празднующие увидели живого Парасюка. Его шумно приветствовали. Парасюк взобрался на возвышение и произнёс антипрезидентский спич. Сказал, что всё вокруг завёрнуто в «Рошен», что Порошенко, пугающий Кремлём, - сам агент Кремля и самое страшное – у нас родился новый Янукович! Одобрительные крики заглушили призыв Парасюка не созывать третий майдан, а довести до конца второй.
Тут-то и явился главный «созывальщик майданов» Мустафа Наем. Как и в 2013-м, он попытался на днях через соцсети собрать участников «революции гидности», повспоминать прошлое, поделиться планами. Но если в 2013-м имелось финансирование и пришли (были приведены и свезены тысячи статистов), то теперь пришёл лишь маленький чернявый Мустафа и человек пять-шесть его креативных френдов с дорогими айфонами. Пока друзья выделывались и творили селфи, Мустафа тоже поговорил. Признал, что не всё пока получилось. Что нужно постоянно выходить на улицы, чтобы власть чувствовала наш контроль и прочая бла-бла-бла.
Завод кончился. И праздник, скорее похожий на провалившийся самодеятельный спектакль, тоже кончился. И напрасно самые наивные «свидомые» будут списывать это убожество на плохую погоду. Но ведь если завтра с погодой будет замечательно, ничего не изменится. Никто больше не придёт.
Утром жена с горькой иронией спросила, не встречал ли я наших общих знакомых, носивших на майдан бутерброды. Мол, хотелось бы их поблагодарить за наше счастливое настоящее. Нет, сказал я, не встречал. Да и не мог встретить. Они не хотят праздновать, не хотят смотреть друг другу в глаза. А главное, они хотят поскорее забыть о том, что стали участниками, виновниками и жертвами великого обмана под названием «оранжевая революция» и «революция достоинства».
Андрей САЕНКО
