— На ваш взгляд, действительно ли многие ливийцы хотят и реально могут выкинуть НАТОвцев вон и вернуть джамахирию?
— В Ливии сейчас формально два центра силы — правительство в Триполи и парламент в Тобруке; неформально — энное количество центров силы. Потому что на сегодняшний день и в Ливии действует огромное количество различных батальонов, отрядов, организаций а основном милитаристской направленности, каждая из них борется за какие-то свои цели и задачи. Плюс в этот компот еще ввязалось пресловутое ИГИЛ (организация, запрещенная в России. — Ред.), которое до сих пор находится на территории Ливии несмотря на многие поражения.
Ситуация — очень сложная, запутанная. Каждая сторона заявляет о том, что она борется с терроризмом. Надо реально понимать, что заявления о борьбе с терроризмом в основном направлены на внешний мир, на спонсоров. Это сейчас очень модно. А друг друга эти стороны называют террористами. Везде полная неразбериха, хаос, не понятно, что происходит.
На самом деле если снять эти пассионарные одежды со всех этих групп, группировок и организаций, становится более-менее понятно, что люди ведут борьбу за ресурсы, за деньги. Ливия — страна очень богатая. Помимо нефти, там колоссальный набор достаточно популярных и необходимых полезных ископаемых — кстати, очень легко извлекаемое золото. Борьба идет за контроль над этими ресурсами.
Так или иначе калейдоскоп этих организаций и силовых групп все равно склонен прислониться к одному из двух основных центров силы: правительству социального единства и парламенту во главе с Агилой Салахом. Здесь вопрос сложнее, потому что на востоке Ливии действует организация с самоназванием "Ливийские вооруженные силы" во главе с бывшим генералом, ныне маршалом Халифом Хафтаром.
И реально руководит социально-политической обстановкой в Киренаике, наверное, Халиф Хафтар. Потому что, по целому ряду признаков, Хафтар достаточно эффективно контролирует часть парламента. По крайней мере, он оказывает серьезное давление на спикера, его зама, а также на правительство, которое утверждено парламентом. Такова общая картина.
Страна на сегодняшний день, конечно, дошла уже до предела. Потому что постоянно с 11-го года идут бои, людей крадут с целью выкупа. Террористические акты совершаются, экономика и финансовая система практически лежат. Люди устали. Поэтому сейчас еще начинается тенденция гражданского протеста. Он в Ливии выражается через племенные структуры. Потому что это одна из немногих стран, где племенная структура до сих пор является реальной основой социального устройства общества.
В Ливии есть предпосылки использования племенной структуры для манипулирования процессами, если бы не одно "но". В стране ощущается сильное вмешательство внешних игроков — ЕС и США, в интересы которых входят совсем не те задачи и цели, которые стоят перед народом Ливии. В последние пару лет американцы ослабили свое влияние на ситуацию в Ливии.
Кроме Евросоюза сильно озабочены нестабильной внутриливийской ситуацией соседи — Египет, Алжир, Тунис. Они справедливо считают, что ситуация в Ливии представляет реальную угрозу для их безопасности. Там — открытые границы, контрабандные пути, миграционные потоки и многие другие сложности. Плюс к этому еще есть игроки постарше и подальше: Объединенные Арабские Эмираты, Турция и Саудовская Аравия в определенной степени. И вдобавок к этому, конечно, международные террористические сообщества. Такие как "Аль-Каида", ИГИЛ и иже с ними.
На международной арене в последние годы в отношении Ливии все кидаются из стороны в сторону: то на поддержку правительства национального единства, потому что оно инфорсировано в ООН; потом встают на сторону Халифа Хафтара, предполагая, что это та самая сильная личность, которая борется с террористами и приведет Ливию к миру. К сожалению, метания не добавляют ясности в ситуацию, а все больше запутывают. Потому что внутри страны противодействующие силы очень чутко и быстро реагируют на такие изменения.
— Высокий совет племен Ливии имеет серьезное влияние на ситуацию. Какова их позиция? Насколько она консолидирована? Что они могут сделать реально?
— Дело в том, что с 2011 года по сегодняшний день было достаточно большое количество заседаний советов племен, в том числе и верховных советов. Что это за люди? Кто их туда делегировал? Что за советы? Сколько их? Пока не известно. В этом задействовано очень много персонажей. Сами племена занимают разные позиции. Разные группы племен примыкают к различным политическим течениям.
И я пока не вижу консолидации в принятии решений и в определении задач между крупными племенами Ливии. Но племенные лидеры Саиф аль-Ислам и Айша Каддафи — это очень интересная эволюция на ливийской политической арене. И я не исключаю, что они могут выйти на первый план в решении ливийского кризиса.
Очень многое будет зависеть от того, как они выстроят свои отношения с правительством Сараджа. Очень много идет разговоров о том, что это правительство не контролирует ничего, даже город Триполи, в котором она находится. Но на самом деле у правительства национального единства есть очень серьезный рычаг воздействия.
Именно поэтому достаточно крупные силовые объединения, и союзы запада Ливии в частности, а также крупный бизнес, который сейчас пытается вернуться, все-таки так или иначе склонны быть лояльными правительству Сараджа. Ведь в Ливии сейчас уже невозможно навести порядок без участия международного сообщества. А Сарадж все-таки имеет серьезную поддержку со стороны международных организаций, в том числе Организации объединенных наций.
— Репрезентативные функции останутся за Сараджем?
— По крайней мере, если не произойдет военного переворота. Я очень сильно надеюсь, что не будет, хотя Хафтар уже долгое время заявляет, что он скоро войдет. После демонстрации в Триполи опять прозвучали резкие высказывания. Хафтар сказал: "Жители Триполи ждите, мы скоро вас освободим". Если такое произойдет, это станет началом полномасштабной гражданской войны и еще больше погрузит Ливию в хаос.
Беседовал Александр Артамонов
К публикации подготовил Юрий Кондратьев
