Хотя для России термин "средний класс" сравнительно нов, но принято считать, что он едва ли не старше взлелеявшего его Запада. Автором его считается древнегреческий драматург Еврипид, который еще в V веке до нашей эры изрек устами героя одной из своих комедий ставшие хрестоматийными слова: "В государстве три класса есть: во-первых, богачи, для города от них нет пользы, им бы лишь для себя побольше. Но опасны и бедняки и чернь, когда свое с угрозою подъемлют на имущих отравленное жало, подговорам послушная витий. Лишь средний класс для города опора; законам он покорствует и власти".
На благоразумный и устойчивый к порокам и излишествам средний класс возлагал большие надежды и философ Аристотель. "Государство, состоящее из средних людей, будет иметь и наилучший государственный строй", — учил он в своем известном трактате "Политика".
Официально же термин "средний класс" был введен в обиход перед Первой мировой войной чиновниками Великобритании. Предназначение в него вкладывалось то же, доисторическое: середняки должны были служить своего рода буфером между правящим классом и пролетариатом, иными словами, между богатыми и бедными, не презирая вторых, но равняясь на первых. Это может показаться парадоксальным, но расцвету среднего класса в Европе и США в значительной степени "помогли" Октябрьская революция и образование СССР: крупная западная буржуазия, изрядно напуганная пресловутой коммунистической угрозой, решила, что поднять уровень жизни рабочим и их детям в своих странах выйдет дешевле, нежели прижимать их, разжигая ненависть и желание "отнять и поделить" — своего рода страховка от тиражирования советского опыта.
Постсоветская Россия с ее образованным населением и ненасыщенным внутренним рынком оказалась хорошим плацдармом для развития среднего класса, который активно рос с конца 90-х и в тучные нулевые годы. Эксперты констатируют, что даже с учетом последних кризисов, начиная с 2008 года, число тех, кто причисляет себя к среднему классу (по разным оценкам, таковых в нашей стране от 20 до 40% от общего числа россиян), практически не изменилось.
Может возникнуть закономерный вопрос: откуда такой разброс в цифрах? Дело здесь не в статистических искажениях, а в размытости признаков принадлежности к среднему классу. Существуют три общепринятых критерия: во-первых, образование и профессиональный статус; во-вторых, доход; в-третьих, социальный статус, или так называемая самоидентификация.
Сочетания при этом возникают самые разные. "Белым воротничком" может считать себя и неплохо зарабатывающий высококвалифицированный рабочий со средним образованием, исходя из своего дохода; и продавец гипермаркета — на том основании, что он не рабочий. И напротив: преподаватель вуза или врач с двумя детьми, которому не хватает денег на достойное, как ему кажется, содержание семьи, может в сердцах к благополучному среднему классу себя не причислить.
Так что слой этот весьма неоднороден. По данным опросов, всем трем критериям в нашей стране соответствуют в основном финансисты, представители страхового бизнеса, чиновники, работники крупных госпредприятий, сотрудники силовых ведомств и военные. Они, по словам, специалистов, составляют ядро (около пяти процентов) современного отечественного среднего класса, то есть имеют высшее образование, устойчивое финансовое положение, возможность делать сбережения и своевременно погашать взятые кредиты, разнообразное имущество — одну или несколько квартир, загородное жилье, машину. На периферии оказались работники образования, здравоохранения, науки, культуры и спорта. В отличие от других стран, предприниматели и зажиточные селяне в российском среднем классе представлены достаточно скромно. Основным же поставщиком "белых воротничков" является государство, а основным источником дохода середняков — зарплата, а не рента (к этому относятся банковские депозиты, акции и так далее). Правда, жители крупных городов иногда "подрабатывают" тем, что сдают квартиры.
Если же говорить о размерах этого самого благосостояния, дающего пропуск в средний класс, то оно тоже сильно варьируется. Возможно, это объясняется разным уровнем жизни в разных регионах страны. Sberbank CIB относит к среднему классу россиян, чей доход превышает 37 тысяч рублей. Генеральный директор Всероссийского центра уровня жизни Вячеслав Бобков в одном из своих выступлений назвал сумму в 60 тысяч рублей. У отдельных экспертов фигурирует цифра в 100 тысяч. Это, повторяем, низшая планка. Характерно, что в кризисные годы у представителей среднего класса изрядно сократились сбережения, но, согласно статистике, возросла доля взятых кредитов. Эксперты предполагают, что новые кредиты брались на обслуживание действующих.
Теперь о больном. Если судить по процессам, набирающим силу в колыбели среднего класса — на Западе, то создается впечатление, что если не дни, то годы его (класса) сочтены.
О серьезном переживаемом им кризисе и заметном сокращении его рядов, в частности, заявила директор-распорядитель Международного валютного фонда Кристин Лагард на последнем Всемирном экономическом форуме в Давосе. И хотя некоторые середняки при этом пополняют ряды богатых, большинство, увы, скатывается в категорию бедняков. Пресловутое социальное неравенство, по поводу которого бьют тревогу политики и ученые во всех странах, в том числе и в России, усугубляется и беспощадно размывает средний класс, который почти полтора века с незначительными перерывами с оптимизмом смотрел в завтрашний день и был уверен, что его потомки будут жить еще лучше.
Сейчас статистика на Западе свидетельствует об обратном: доходы, видимо, за счет ренты, выросли у представителей старшего поколения: с 1970 года почти на 27%. Молодежь, наоборот, беднеет.
Недавно в прессе были опубликованы данные доклада экспертов Pew Research Center, согласно которым доля среднего класса за последние 20 лет существенно уменьшилась в семи государствах — Норвегии, Испании, Финляндии, Люксембурге, Германии, Италии и США.
В чем же дело? Во-первых, получение хорошего высшего образования и намерение трудиться по профессии перестало быть гарантией получения хорошего рабочего места и последующей безбедной жизни. Образованных людей в развитых странах стало слишком много, и между ними растет конкуренция. Бурный научно-технический прогресс, который, как предполагалось, массово обеспечит граждан высококвалифицированной работой, на самом деле заинтересован в узком круге профессионалов, преимущественно в технарях. Но не всем повезло родиться таковыми. Во-вторых, работодатели в эпоху участившихся кризисов предпочитают не рисковать и вместо постоянной работы нанимают сотрудников на условиях временных трудовых контрактов, что усиливает неуверенность в завтрашнем дне.
Особенно остро эта неуверенность сказывается на семейных отношениях. Демографический кризис в Европе долгое время принято было связывать с особенностями культуры, сменой ценностей, однако сегодняшняя статистика показывает: состоятельные люди индивидуализмом отнюдь не страдают, охотно женятся, выходят замуж и заводят детей. Одиночество и бездетность все больше становятся прерогативой среднего класса, который боится потерять свой "средний" статус. Люди чувствуют, что неспособны дать своим будущим детям тот старт, который им когда-то дали их родители. Семью, как ни цинично это звучит, может себе позволить не каждый. Новую тенденцию, указывают эксперты, хорошо иллюстрируют и изменения на рынке потребительских товаров — одни резко теряют в качестве и переходят в массовую категорию, а те, что не теряют качества, со временем переходят в категорию люкс. Это касается и предметов роскоши: в частности, падает спрос на недорогие ювелирные украшения, в то время как изделия стоимостью в несколько миллионов долларов продолжают пользоваться популярностью. Это еще одно подтверждение того, что сверхбогачи не испытывают трудностей, с которыми столкнулся средний класс.
Но его сокращение или исчезновение приведет к еще большим кризисам и неизбежно затронет богачей: "белые воротнички" традиционно считаются идеальными потребителями. Последние десятилетия западную экономику толкали в рост кредиты, но сейчас этот ресурс исчерпан. Каким будет (и будет ли вообще) следующий рецепт спасения среднего класса, сегодня не знает никто. Мир стоит на пороге больших перемен.
