Захват террористами целого города на филиппинском острове Минданао, а также прозвучавшие одновременно с этим два взрыва в индонезийской столице Джакарте очень похожи на начало активной фазы операции по дестабилизации региона. Особую озабоченность, конечно, вызывают успехи террористов на Филиппинах. Ситуация настолько серьезна, что президент этой страны Родриго Дутерте сократил сроки своего визита в Россию и вернулся на родину, чтобы лично руководить мерами противодействия бандитам.

Судя по всему, против них он будет действовать так же решительно и жестко, как и прежде действовал против наркомафии. Вполне логично предположить, что это может привести к дальнейшей эскалации, которая позволит Западу и, в частности, США, обвинить Дутерте в тех же грехах, что и президента САР Башара Асада.

Какие последствия это повлечет — нетрудно догадаться, тем более, что Дутерте успел публично оскорбить предыдущего президента США Барака Обаму и не устает заявлять, что намерен отказаться от сотрудничества с Америкой и наладить тесные отношения с Россией и Китаем. Вероятны санкции, международная кампания против кровавого режима и тому подобное.

Не исключено, что ситуацией воспользуются и те силы в арабских странах, которые до сих пор поддерживали ИГ и подобные ей группировки. Сейчас от таких спонсоров требуют прекратить их деятельность. В частности, этого потребовал от них президент США Дональд Трамп в ходе своего выступления в Эр-Рияде. Однако закрытие и запрет деятельности саудовских, катарских, эмиратских фондов, поддерживающих ИГ, сулит огромные неприятности правящим в этих странах элитам. Дело в том, что финансирование таких фондов является по сути своего рода платой за лояльность, которую взимают влиятельные местные кланы с королевских и эмирских семей.

Поэтому для них более приемлемым выглядит вариант, при котором система финансирования будет сохранена, но центр интересов ИГ будет перемещен с Ближнего Востока в Юго-Восточную Азию.

Все эти факторы вкупе формируют ситуацию, при которой становится почти неизбежным возникновение в ЮВА новой Сирии.

Заметим, что это вполне отвечает стратегическим интересам США, которые видят именно в этом регионе центр своих перспективных интересов. Разыгрывается сложная партия между Вашингтоном и Пекином, причем Америка нуждается в поводах для усиления своего военного присутствия именно здесь, но при условии, чтобы это присутствие не выглядело как угроза Китаю. И возникновение нового очага террористической угрозы такой повод дает.

В то же время филиппинская Сирия, находящаяся в непосредственной близости от границ КНР и в зоне, которую Пекин считает своим стратегическим предграничьем, может заставить китайцев пойти на прямое вмешательство в ситуацию — по модели российского вмешательства в Сирии ближневосточной. Это будет означать крутой поворот в китайской политике, до сих пор основанной на принципах неиспользования военной силы во внешнем мире. И это же может дать в руки Вашингтону эффективный механизм для ведения торга с Пекином и по другим региональным проблемам: по спорным островам, по Тайваню, по северокорейскому вопросу, а также по торговле.

Одним словом, то, что заваривается сейчас на Филиппинах (и в Индонезии), может вылиться в новый острейший кризис, и России нужно быть к этому готовой.