Обратимся ко взглядам отца современной военной науки Карла фон Клаузевица, который служил в российской армии во время войны с Наполеоном. Конечно, это несколько нелепо искать в работах жившего в первой половине XIX века прусского военачальника ответ на вопрос, чем закончится война в Сирии. Но было бы неразумно пренебрегать историческим опытом человечества и пытаться анализировать конфликт в САР, не оглядываясь на достижения военной науки.
Великий фон Клаузевиц называл войну подлинным хамелеоном, в каждом конкретном случае меняющим свою природу. Это очень точно описывает то, что происходит на протяжении всего сирийского конфликта. Там все постоянно меняется: сегодняшняя ситуация совершенно не похожа на ту, что была месяц назад. Но одновременно все остается таким же неизменным.
Клаузевиц говорил, что победа в войне определяется поставленными перед ее началом целями. Однако первоначальные политические намерения подвергаются в ходе войны значительным изменениям и, в конце концов, могут сделаться совершенно иными — именно потому, что они определяются достигнутыми успехами и их вероятными последствиями.
Очень важно понимать цели войны, которые объявляют в Дамаске и Москве: и там, и там говорят, что военного разрешения сирийского конфликта нет, оно может быть только политическим.
Это важный момент. Особенно сейчас, когда прозвучало предложение России о создании зон ответственности. Люди не понимают, что целью Москвы и Дамаска является мир. И если этот мир станут гарантировать турецкие или иные подразделения, как это планируется в Идлибе, то это будет очень хорошим решением. Потому что турки смогут стать посредниками между политическими силами в Дамаске и Идлибе.
В Дамаске предлагают: хорошо, давайте, проводите выборы, продвигайте своих кандидатов, вступайте в парламент, вносите свои предложения, меняйте конституцию. Пусть идет политический процесс, но только не стреляйте, на разрушайте страну. Справедливости ради надо заметить, что это все-таки больше российский подход. Сирийцы довольно скептически относятся к подобной возможности, но все же соглашаются попробовать, надеясь, что вдруг получится, вдруг это принесет им мир.
В Библии царь Соломон говорил: "Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву". Это высказывание в народе для простоты часто перефразируют так: "Живая собака лучше, чем мертвый лев". Подобная аналогия особенно применима к сирийскому конфликту, потому что фамилия президента Сирии — аль-Асад — с арабского переводится как "лев".
Сирийцы говорят: мы хотим мира. И жизнь в Дамаске идет, там вовсе не диктатура и тирания, многопартийная система продолжает действовать даже в условиях войны и военного положения. В парламенте представлено 14 партий, сами парламентарии ведут активную деятельность, принимают бюджет и законы, торгуются с правительством, пытаются обеспечить себе синекуры, то есть царит демократия во всех ее хороших и в плохих смыслах.
Сторонники Сирийской республики признают, что политическое решение является единственно приемлемым и возможным. Нужно не уничтожить мятежников, а вынудить их сложить оружие. Пусть они занимаются политической агитацией, продвигают свои идеи мирным путем. Но для этого, конечно, нужны гарантии личной безопасности и политических прав. Если Турция сможет там дать им требуемые гарантии, то начнется мирное урегулирование. Туда вернутся государственные люди и государственная гражданская служба. Вернутся инженеры, учителя, медики, и начнется восстановление производства и социальной инфраструктуры.
Всегда потрясало, что в Дамаске и во время войны постоянно что-то строят, меняют асфальт (некоторые их технологии даже лучше, чем у московских рабочих). Сирия не разрушена, не развалена. В Сирии продолжается жизнь, достаточно интересная и богатая: там ставят спектакли, показывают оперу, открывают выставки.
Надо обязательно помнить, что война определяется целью.
Карл фон Клаузевиц говорил, что любая война ведется ради достижения мира, и нужно приветствовать любую возможность, которую нам предоставляет жизнь, чтобы добиться этого.
