Усиление политической напряженности в мире вынуждают Россию уделять больше внимания развитию Вооруженных Сил. В 2016 году страна увеличила расходы на военные нужды на 5,9% - до 69,2 млрд долларов и вошла в тройку лидеров по объемам затрат на оборону. Об этом говорится в очередном докладе Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI).
По данным доклада, более половины (55%) российского оборонного бюджета пошли на финансирование госпрограммы вооружений. Причем, таких программ существует несколько. На данный момент действует программа на 2011 — 2020 годы (20 трлн рублей), с 2018 вступит в силу новая — до 2025 года. Таким образом, Минобороны добивается непрерывности процесса перевооружения.
Основными задачами новой госпрограммы вооружений будет создание объектов для размещения сил и средств ядерного сдерживания воздушного, наземного и морского базирования. В условиях эскалации конфликта у Корейского полуострова это выглядит как необходимая мера. Всего планируется ввести в строй 1740 различных объектов, рассказал Сергей Шойгу на коллегии Минобороны РФ.
В правительстве у военных есть оппоненты. Так, если Минобороны рассчитывало на объем финансирования предстоящей программы в 55 трлн рублей, то Минфин предлагал ограничиться 12 трлн рублей. В результате был достигнут компромисс — расходы оптимизировали, снизив стоимость программы до 30 трлн рублей. Как это скажется на обороноспособности страны, пока неясно.
Причины скупости Минфина очевидны. В условиях резкого падения цен на нефть, доходы бюджета от продажи энергоносителей резко упали. Компенсировать их за счет реализации высокотехнологичной продукции невозможно — экономика России остается сырьевой. В результате военные расходы составили в 2016 году 5,3% от ВВП России. Это самый высокий показатель за постсоветский период.
Для сравнения «норматив» для стран НАТО — 2% от ВВП. Именно таких расходов добивается Дональд Трамп от американских союзников по альянсу. Например, Германия тратит всего 1,3%. России же, чтобы соблюдать хотя бы примерный паритет, приходится расходовать гораздо большую долю от валового продукта.
Впрочем, российские военные расходы на фоне аналогичного показателя потенциального противника — США выглядит весьма скромно: 69,2 млрд против 611 млрд долларов. По объему оборонного бюджета Америка занимает ведущее место. Его доля во всех мировых военных расходах составляет 36%, доля России — всего 4%. Причем в 2018 году Трамп намерен увеличить военный бюджет еще на 9% или 54 млрд долларов.
Важным фактором в новой геополитической реальности становится военный бюджет Китая, занимающего вторую строчку в рейтинге. Союзник России потратил в минувшем году 215 млрд долларов или 13% от мировых расходов. Союзник США — Саудовская Аравия снизила расходы почти на треть — до 63,7 млрд долларов, что отбросило ее на четвертую позицию рейтинга.
Заведующий лабораторией военной экономики Института экономической политики Василий Зацепин видит в высоких расходах на оборонку, скорее, негатив.
— Обращаю внимание на мнение заместителя министра обороны РФ Юрия Борисова, которое он высказал два года назад. По его словам, военное обременение экономики свыше 4% от ВВП свидетельствует о ввязывании страны в гонку вооружений. Думаю, ему можно доверять. Есть и другие показатели, житейского плана. Например, когда не индексируют пенсии. В течение четырех лет военнослужащим не индексируют денежное довольствие. Поясню, у нас проводится постоянный эксперимент по выплате срочникам двух тысяч рублей в месяц. Зато банкам в прошлом году около 1 трлн заплатили.
«СП»: — Подробнее, пожалуйста, про банки.
— Это происходило в порядке возврата денег по кредитам на гособоронзаказ, полученных от российских банков с 2011 года. У нас же параллельно с бюджетом была использована кредитная схема финансирования. Этого раньше не было. Финансирование оборонных нужд должно идти без всяких кредитов. Чтобы не платить лишнее. Банки наши «наварили» по некоторым оценкам до 300 млрд.
По словам эксперта, в 2010 году правительством была избрана «инновационная» схема на основе, как бюджетных ассигнований, так и кредитов под госгарантии. Банки рассчитывали, вложив в российскую оборонку средства под высокие проценты перекредитоваться затем на Западе, и остаться с прибылью. Однако после того, как в 2014-м на них наложили санкции, красивая схема рухнула. Поскольку государство выступало гарантом сделок, ему пришлось отбирать средства у гражданских госпрограмм.
Тем не менее, военный эксперт, старший научный сотрудник ВШЭ Василий Кашин видит в наращивании финансирования оборонных госпрограмм пользу, как для обороны страны, так и для гражданского сектора экономики.
— Надо понимать, что зависимость между расходами оборонного бюджета и военным потенциалом страны не носит линейного характера. Достаточно посмотреть данные по Великобритании, военные расходы которой сравнимы с Россией. При этом Великобритания фактически не имеет собственного ядерного оружия — они вынуждены закупать баллистические ракеты у американцев. У них немногим более 200 боевых самолетов, половина из которых, — небоеспособна. Армия Британии — это десятки тысяч человек, на флоте закончились противокорабельные ракеты и т. д. Кроме того, у Британии вообще нет космической программы. Если Северная Корея и Иран в состоянии сами запускать спутники, то британцы — нет.
Во Франции дела обстоят получше, но если сравнить сколько чего имеет Россия на каждый вложенный миллиард долларов, то это тоже будет не сопоставимо. Сюда же можно отнести Саудовскую Аравию, которую Россия сейчас оттеснила на четвертое место. Саудовцы вообще не имеют своего военно-промышленного комплекса, но при этом ведут войну (в Йемене — авт.). Причем у них нет кадров для обслуживания тех сложных вооружений, которые они закупают. Там есть целые городки американских технических специалистов, которые занимаются обслуживанием авиатехники, систем ПВО и проч. Например, только несколько лет назад саудовцы научились без помощи иностранцев менять двигатели в танках. Это богатая, но технически слаборазвитая страна.
То есть эффективность, полученный боевой потенциал, на вложенный доллар у России на фоне других стран очень высокий. Мы здесь сравнимы с Китаем, а в чем-то даже получше.
«СП»: — Считаете ли вы долю от ВВП, которую тратит Россия на оборону, слишком большой? Можно ли говорить о гонке вооружений?
— Повышение доли ВВП, расходуемой на оборону, связано с наследием совершенно жуткого периода с 1992-го по 2009 год, когда не закупалось, и не делалось вообще ничего, кроме развития совершенно необходимых систем стратегических вооружений. С 2009-го начали раскручивать механизм госзакупок и новое оружие массово пошло в вооруженные силы. Поэтому из-за того, что не производилось ритмичной замены военной техники на протяжении 17–18 лет, нам пришлось в очень короткие сроки заменить огромное количество вооружений и техники. Часть из этого арсенала, например, твердотопливные ракеты, просто физически исчерпает срок службы и будет представлять опасность. Поскольку радикальная модернизация обходится дорого, проще было оснащать заново.
Отсюда и гигантские расходы, спрессованные в короткие сроки. Сейчас они уже начинают постепенно снижаться, а после 2020 года снизятся еще более существенно. А чтобы такого больше не было, придется в будущем придерживаться более ритмичного подхода, когда каждый год планово заменяется часть старого вооружения, на новое. Иначе, это плохо и для обороны и для промышленности. Шутка ли, боевых самолетов для ВВС не закупалось до 2010–2011 года.
«СП»: — В стране немало социальных проблем. Стоит ли идти на подобные траты?
— Масштабные оборонные проекты не только необходимы для выживания страны, но и дают большой экономический эффект. Если посмотреть на те трудности ведения бизнеса, которые называют компании, то в числе первых 2–3 проблем можно увидеть нехватку квалифицированных кадров. Наша промышленность действительно долго жила на кадровом заделе советского периода. Старики уходили, а замены им не было. Постоянно повышался средний возраст инженеров и рабочих. Благодаря госпрограмме вооружений у нас стал снижаться этот средний возраст. Уже подготовлено поколение технических кадров, которые благодаря своей квалификации могут работать и в гражданской промышленности. Это колоссальный вклад в развитие экономики.
