Я чего-то не понял ответа Володина! Кто не хочет спать со Слуцким, пусть ищет другую работу, что ли? С этим сальным, гадким мужичком? С которым женщина может, наверное, только за деньги.

Вот ради этого они идут в депутаты, стремятся получить здесь любую власть. Потому что если у тебя есть власть, ты можешь плевать на любые законы и вытирать ноги обо всех этих людишек. Да у нас и закона-то никакого нет! Слуцкий ничего не нарушал! Да если бы даже и нарушал — это сборище на Охотном ряду никогда его не сдаст.

Даже если депутат достанет пистолет и застрелит кого-нибудь перед камерами, коллеги встанут стеной и скажут, что убитый сам провоцировал. 

Как эта ископаемая Плетнева говорит, что журналистки сами виноваты в приставаниях, потому что неприлично одеваются. Правильно! Пускай Плетнева поскорее внесет законопроект, чтобы все одевались как она сама — из нафталинового сундука. 

В России великолепно сочетается официальное ханжество и пуританство с таким же официальным развратом.

Был бы это нормальный парламент, а не шайка, были бы там порядочные люди, а не шариковы, Слуцкий уже сегодня перестал бы быть депутатом. Для этого не нужен специальный закон. Для этого нужно иметь честь. Хочешь девок лапать? Иди, лапай в другом месте, меняй работу, сходи в бордель. В семье не без урода, но если один депутат оказался уродом, остальные 449 должны его выгнать, как паршивую овцу из стада.

Я вообще не понимаю, зачем мы, пресса, имеем с ними дело. Там по одним тюрьма плачет, по другим сумасшедший дом. Эти люди не принимают никаких решений, а просто штампуют то, что им пришлют из Кремля.

В Думе самостоятельно генерируют только ересь и бредни. И приличные девушки должны ходить в это заведение и на полном серьезе задавать вопросы тому же Слуцкому о международном положении. Унижаться, терпеть сначала приставания, а теперь оскорбления. Какого черта!

С нами обращаются так, как мы позволяем с собой обращаться. Посещая Думу, беря у них интервью, приглашая их в эфиры, мы тем самым легализуем мерзавцев. Так чего удивляться, что они ведут себя, как хотят, а последствий боится не Слуцкий, а те, к кому он приставал?