Потому что в результате либерального воспитания мы выращиваем дерзких паршивцев!

- считает шведский психиатр Дэвид Эберхард в очень интересной статье о жизни Европы. Без истерики и нагнетания.

Жаннетт Отто беседует с ним в Стокгольме.

«Цайт»: Когда Вы в последний раз были со своими детьми в ресторане?

Дэвид Эберхард: Совсем недавно. Почему Вы спрашиваете?

«Цайт»: Потому что владельцы заведений в Стокгольме сыты по горло детьми, не умеющими себя вести. Одно кафе даже запретило вход для семей [с детьми].

Эберхард: Я прекрасно понимаю, о чем идет речь. Всегда находятся дети, которые орут, проливают напитки, носятся по помещению или при температуре минус пять градусов открывают входную дверь настежь. Родители сидят рядом, и даже не думают вмешиваться.

«Цайт»: Почему тогда детей не урезонивают другие?

Эберхард: На это никто не решается. Родителям очень неприятно, когда критикуют их детей. Раньше наше общество было обществом взрослых людей. Были единые ценности касательно вопросов воспитания. Если ребенок вел себя неприлично, к нему подходили и говорили: прекрати! Такой согласованности больше нет. Мы, взрослые, теперь отвечаем не друг за друга, а лишь за своих детей.

«Цайт»: Ваша новая книга «Дети у власти» через несколько недель выходит на немецком языке. В ней Вы утверждаете, что либеральное воспитание как метод провалилось. Почему?

Эберхард: Потому что родители больше не ведут себя как ответственные взрослые. Они полагают, что должны быть лучшими друзьями своих детей. Они ставят себя на одну ступень с детьми, не отваживаясь перечить им и устанавливать границы. Они больше не принимают никаких решений, а хотят быть такими же крутыми, продвинутыми бунтарями, как их дети. Теперь наше общество состоит только из одних тинейджеров.

«Цайт»: Вы действительно полагаете, что и немецкие родители позволяют своим детям диктовать себе, куда ехать в отпуск, чем питаться и что смотреть по телевизору?

Эберхард: Многие узнают себе в этом портрете. Родители неохотно выносят вовне свои проблемы с воспитанием. Они говорят: у нас всё в порядке, это не про нас! Тем не менее, их постоянно гложет совесть, потому что они считают, что многие вещи делают неправильно. Они приходят усталые вечером с работы, и готовят то, что нравится ребенку, потому что не хотят вступать с ним в дискуссии. Они позволяют ему сидеть за телевизором дольше оговоренного времени, чтобы побыть в покое. Они проводят свой отпуск там, где дети будут заняты, хотя без детей ноги бы их там никогда не было. Я не говорю, что это неправильно. Я говорю лишь, что жизнь родителей не должна вращаться лишь вокруг ребенка. Нет никаких научных доказательств тому, что это как-то положительно влияет на будущее детей, что они становятся более успешными или беззаботными во взрослой жизни.

Название книги: «Дети у власти. Чудовищные плоды либерального воспитания»

Дэвид Эберхард принял меня для интервью в своей квартире в центре Стокгольма. Щебечет волнистый попугайчик, дети еще в школе и детсаде. Дэвид достает из книжного шкафа четыре написанные им книги. Его любимые темы — воспитание, стремление общества к защищенности и помешательство взрослых на безопасности. В шведском издании его новой книги запечатлен его сын в жилете из светоотражательной ткани, каске, пристегнутый в детском автомобильном сиденье. Для разговора он пришел прямо из своей клиники. Он — ведущий психиатр в коллективе из 150 сотрудников, его третья жена — медсестра.

«Цайт»: Вы сами отец шестерых детей. Кто устанавливает правила в семье?

Эберхард: Я.

«Цайт»: И нет никаких демократических семейных структур?

Эберхард: Я не нахожу, что семья вообще должна быть демократическим институтом. Отношения между взрослыми и детьми всегда асимметричны. Это отношения мастера и ученика. Один учит, другой слушает. Родители могут лучше оценивать обстоятельства, потому что у них больше опыт, они больше знают. Они и должны устанавливать правила.

«Цайт»: Как Вам удается посреди либерального шведского общества воспитывать собственных детей в строгости и авторитарной манере?

Эберхард: Я не могу слишком отличаться от других родителей, иначе у моих детей будут неприятности. Да и воинствующий авторитаризм мне бы не позволили.

«Цайт»: То есть Вы должны держать себя в руках?

Эберхард: Да ну, ладно (смеется). И мои иные читатели думают, что я хочу возврата к военному воспитанию, обратно к телесным наказаниям. Я никогда не писал подобного. Я никогда не бил детей.

«Цайт»: В Германии сейчас много дискутируют о высказывании Папы римского о приемлемости легких шлепков как метода воспитания. В своей книге Вы пишете, что нет никаких доказательств тому, что воспитанным в строгости детям, включая тех, кто подвергался побоям, хуже потом живется. Насколько близки Вы к мнению Папы?

Эберхард: В этом вопросе совершенно не согласен с ним. У меня речь идет о том, что для детей важно, чтобы они были воспитаны так, чтобы соответствовать ценностям и нормам общества, в котором живут. Для детей, выросших в обществе, где такие удары приняты за норму, их это не столь [душевно] травмирует. Но родители на Западе боятся сейчас всего, полагая, что даже малейшая критика может травмировать ребенка. Они больше не считают нужным сказать дочери в пубертатном периоде: не ешь так много шоколада, иначе растолстеешь, — потому что боятся, что девочка тут же ударится в другую крайность вплоть до анорексии. При этом мы вполне можем что-то требовать от детей, они выдержат это. Не стоит обращаться с ними, как с фарфоровыми куклами.

Эберхард подробно разбирается в книге со страхами родителей. Хотя сегодня вряд ли существуют серьезные опасности для молодых семей, возникают все новые и новые страхи. Эберхард на многих примерах показывает противоречия современных родителей. Он провоцирует их, хочет побудить их задуматься над своим поведением. Свои выводы он берет из многих международных исследований. К примеру, чтобы усилить жизнестойкость детей, говорит Эберхард, нужно с малых лет учить их справляться с неприятностями.

«Цайт»: Откуда берется страх причинить ребенку вред воспитанием и строгостью?

Эберхард: У меня такое впечатление, что родители этим обязаны специалистам.

«Цайт»: … то есть людям вроде Вас?

Эберхард: Я говорю родителям, что они не должны читать слишком много разных советчиков.

«Цайт»: Только лишь Вашу книгу, этого достаточно.

Эберхард: Меня можно упрекнуть в этом. Но, к примеру, Джон Боулби, теория привязанности которого считается не вызывающей сомнений, зачастую интерпретируется специалистами слишком вольно. Это приводит к тому, что родители думают, что навредят детям, если слишком рано отдадут их в ясли, где те будут проводить больше времени с воспитательницей, чем с матерью. Но мне не доводилось видеть еще ни одного ребенка, который был бы больше привязан к воспитательнице, чем к матери.

«Цайт»: Датчанин Йеспер Йуул собирает в Германии целые залы на свои доклады о аутентичности и партнерском обращении с ребенком.

Эберхард: Ох, если бы я захотел, то скоро было бы также и со мной!

«Цайт»: Как Вы объясняете успех Йуула?

Эберхард: Он появился в подходящий момент и направился прямиком в этот воспитательский вакуум. Авторитарного воспитания уже не хочет никто, равно как и аналога «невидимой руки рынка», которая сама воспитает ребенка. Собственных родителей не хочет слушать никто, а полагаться лишь на интуицию кажется черезчур легкомысленным. Йеспер Йуул говорит очень простые вещи. Иные — разумные, остальные не очень. Его первая книга «Компетентный ребенок» обошлась без единой рекомендации, родителям это было безразлично. И вдруг все заговорили о том, что ребенка нельзя не только наказывать, но и хвалить.

«Цайт»: Нельзя хвалить?

Эберхард: Да, и такое говорит не только Йуул. Если моя дочь хочет показать мне свой рисунок, то максимум, что я могу, так это сказать: О, рисунок! Как интересно! Ты стала счастливой, рисуя картинку? Но это же неправильная коммуникация, я не такой, почему я должен притворяться? Родители должны точно подбирать каждое слово, прежде чем произносить его ребенку. Лишь бы не пристыдить его, не лишить уверенности в себе или подвергнуть гнету конкуренции. Проблема с экспертами в их морализаторстве. Они говорят родителям, что делать, а что нет. Родители в поисках ориентиров впитывают догмы и идеологии, от которых не так то просто потом избавиться.

Эберхард жестко судит о специалистах в области воспитания, хотя и не говорит, что родители не могут что-то почерпнуть у них. Экспертные знания слишком часто основываются на собственных воззрениях и здравом смысле, то есть вещах, которые родители могут постичь сами. Важно то, что в собственном доме никто не может быть экспертом. Первоклассными специалистами являются лишь родители без детей.

«Цайт»: Немецкие родители мечтают о Бюллербю или Лённеберги.

Эберхард: Да и шведы все еще влюблены до безумия в истории Астрид Линдгрен и все эти идиллические картины. Но подумайте над тем, как выросли дети в этих книгах. Они целый день бродят туда-сюда, без присмотра, без шлемов и шляп от солнца. Михель привязал свою маленькую сестренку Иду на верхушке флагштока. А Лотта с улицы Крахмахер каталась с братьями-сестрами на крыше Фольксвагена-»жука». Теперь это все стало совершенно немыслимо. Сегодня родители и ведомство по делам несовершеннолетних (Югендамт) взаимно держат друг друга на мушке. В детском саду моего сына все дети должны носить шлемы уже при катании на санках!

«Цайт»: Что плохого в желании защищать детей?

Эберхард: Сверхопека. Если мы хотим получить этого компетентного ребенка, то ему нужно позволить ходить в школу одному. В возрасте шести лет ребенок уже способен к этому, даже в городе с большим движением транспорта. Родители не допускают этого, но в то же время предлагают ребенку принимать решения или обсуждать каждый вопрос наравне со взрослыми. Многие взрослые поступают противоречиво, совершенно не смысля в том, что подстегивает ребенка, продвигает в развитии, а что ложится излишним грузом.

«Цайт»: Какие это имеет последствия?

Эберхард: Мы плохо готовим детей к взрослой жизни, дурача их, что с ними никогда не случится что-то плохое, что мы всегда существуем для них, что они — пуп земли. В своей психиатрической клинике я встречаюсь с молодыми людьми, которые пришел ко мне потому, что, к примеру, с ними рассталась подруга по причине смерти собаки. У них налицо трудности с тем, чтобы справляться с обычными переживаниями.

«Что-то не так» — таково частое экспертное заключение Эберхарда в практической работе. Родители искали медицинские ответы на свою беспомощность. И диагноз — синдром дефицита внимания с гиперактивностью, они восприняли с облегчением, потому что получили объяснение поведению ребенка, и могли далее уже не обвинять самих себя. Родители изумляются тому, что их дети усталые, раздраженные, гиперактивные, но им не приходит в голову мысль отправить чадо спать пораньше или запретить тинейджеру полночи торчать перед компьютером. Эберхард не скупится на критику.

«Цайт»: Германия уже давно ориентируется на Швецию в деле заботы о детях и равноправии. А теперь скажите: прекратите же, наконец, идти за нами!

Эберхард: Потому что мы перегнули палку. Мы уже не контролируем либерализацию, а тема равноправия стала одной из общественных догм. Все мы отдаем детей в ясли уже в возрасте одного года. Далее, матери и отцы работают по возможности равноправно, по возможности одинаково много, по возможности на равноценных позициях. Никто не должен быть у кого-то в хвосте. Работа — единственный путь, чтобы стать человеком. Мы это впитываем с младых ногтей. Родительство само по себе уже не ценность. Родители сразу должны решать, кто остается дома с ребенком и как долго, а кто продолжает работать.

Звонит телефон, это его жена. Он должен развесить постиранное белье. Постельное белье младшего сына должно высохнуть до вечера. Он прерывает интервью, чтобы уладить домашние дела.

«Цайт»: А что, если женщина решит дольше остаться дома?

Эберхард: Этого себе не может позволить уже ни одна женщина. Обвинение будет чрезмерным. Она превратится в реакционную, старомодную изменницу своего пола.

«Цайт»: «Хен», личное местоимение среднего рода, стало официальным в шведском лексиконе. Тем самым должны избегать говорить о ребенке «он» или «она».

Эберхард: Это жестокое обращение с детьми, к счастью, практикуемое пока лишь в нескольких детских учреждениях. Эта уравниловка игнорирует все научные знания о биологическом развитии детей. У нас колоссальная проблема с юношами подросткового возраста (тинейджерами). Они уже не справляются самостоятельно со школьными делами, потому что с ними больше не обращаются, как с мальчиками.

«Цайт»: Поэтому шведские школы так упали по сравнению с международным уровнем?

Эберхард: Не только по этой причине. Проблема и в наших учителях. Их авторитет ничтожен. Дети не считают нужным слушаться их, раз не слушаются и собственных родителей. Как следствие, падение результатов. Согласно исследованию Pisa шведские школьники лидируют по части прогулов уроков, оскорблений учителей и вандализма. И не забудьте: по части самоуверенности!

«Цайт»: Типично для детей, постоянно находящихся в центре заботы и внимания.

Эберхард: Да, и эти дети-»пупы земли» становятся потом взрослыми, и приходят, например, на шведское телевизионное шоу «Идол». Там ищут певческие таланты, которые завтра станут суперзвездами. И вот они приходят туда, и вообще не могут петь. Но они даже не знают этого. Жюри, оправившись от изумления, спрашивает: тебе что, никто никогда не говорил, что ты не умеешь петь?

«Цайт»: Его родители были слишком трусливы?

Эберхард: Они не хотели травмировать бедное дитя. Так и вырастают дерзкие паршивцы, идущие в мир с совершенно искаженной картиной о собственных способностях. Фокусировка только на ребенке — не самый лучший метод воспитания в мире. Если бы это было так, наши дети любили бы нас больше, чем кто-либо где-либо кого-либо в мире. Но это не так. Как только мы стареем и дряхлеем, они сдают нас в дом престарелых. В остальных странах семьи живут вместе, потому что родители и в пожилом возрасте еще ценятся.