Сотрудники силовых ведомств получили право изымать используемое для совершения преступления имущество даже без приговора суда. В список такого имущества попадают мобильники и оргтехника. Спорные вопросы конфискации разъяснил пленум Верховного суда России. Соответствующее постановление опубликовано на официальном сайте ведомства.
Действующий Уголовный кодекс РФ признает конфискацией принудительное безвозмездное изъятие имущества и обращение его в собственность государства на основании обвинительного приговора. В частности, у самих осужденных могут отбираться орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, а также "заработанные" благодаря противоправным действиям ценности и имущество. Если осужденный передал такие активы иному лицу, они могут быть у него изъяты, только если новый собственник знал или должен был знать о преступном происхождении имущества, сообщает "Агентство правовой информации".
Согласно разъяснениям высшей инстанции, по преступлениям террористической и экстремистской направленности Верховный суд России допускает изъятие любого принадлежащего обвиняемому имущества, которое использовалось при совершении преступления или предназначалось для этого. В том числе прямо указывается на возможность конфискации компьютеров, телефонов и иных электронных средств связи и коммуникации, которые использовались для размещения в интернете сообщений и других материалов, содержащих публичное оправдание или призывы к террористической деятельности.
Соруководитель уголовно-правовой практики коллегии адвокатов Pen&Paper Вадим Клювгант напоминает, что закон не предусматривает конфискацию имущества, которое "использовалось или предназначалось для использования при совершении преступления".
"Полагаю, такие вольности в толковании уголовного закона недопустимы, тем более когда речь идет о правах не причастных к совершению преступления третьих лиц. Неясное значение термина "преступления террористической и экстремистской направленности" и расплывчатая формулировка вносят опасную неопределенность, создавая лазейку для произвола. Особенно с учетом все более широкого и нередко весьма сомнительного применения уголовной репрессии в таких делах", - считает эксперт.
Также Верховный суд России назвал возможной конфискацию новых объектов, возникших в результате реконструкции приобретенного преступным путем недвижимого имущества. "На фоне продолжающейся распространенной практики искусственной криминализации делового оборота, в том числе для перераспределения собственности, этот пример выглядит зловеще-провокационным", - предупреждает Вадим Клювгант.
Кроме осужденных, собственности могут лишаться обвиняемые, уголовные дела в отношении которых были прекращены по так называемым нереабилитирующим обстоятельствам (например - за истечением срока давности, по амнистии и другим), то есть без вынесения приговора. Легитимность применения таких мер в прошлом году подтвердил Конституционный суд России.
В то же время судам предписано мотивировать наложения тех или иных ограничений при аресте имущества и конкретно указывать их в резолютивной части постановлений. "Сейчас суды этого избегают, что, безусловно, нарушает права собственников и затрудняет обжалование", - поясняет Вадим Клювгант.
В 2017 году российские суды применяли конфискацию 2,3 тысячи раз (в том числе по делам о взятках). Всего было осуждено почти 725 тысяч человек, из них 1,5 тысячи - по делам об экстремизме и терроризме.
Добавим, в последние годы российские суды стали все чаще выносить обвинительные приговоры по уголовным делам об экстремизме, возбужденным в отношении людей из самых разных социальных категорий, в том числе даже за репост в соцсетях. Например, в начале июня в Тверской области на два года лишения свободы условно был осужден 51-летний электрик Владимир Егоров, который опубликовал в соцсети "ВКонтакте" текст, направленный против Владимира Путина.
По решению суда у электрика изъяли в пользу государства системный блок, который он использовал для размещения экстремистской публикации про президента РФ.
