Андрей Козицын, глава Уральской горно-металлургической корпорации.

Автор интервью: Ринат Низамов, 10 декабря 2018 года.

— Андрей Анатольевич, начнем с темы, которую вы публично еще не комментировали. 7 декабря, в День святой Екатерины, опубликовали финальные эскизы храма у Театра драмы. Вы являетесь инвестором этой большой стройки. Я правильно понимаю, что вопрос с храмом для Екатеринбурга решен?

— Да. Все формальности пройдены.

— Вас критикуют за место, которое выбрали под строительство, — сквер у Театра драмы. Критика связана с тем, что в центре города и так мало зеленых рекреационных зон, так еще и этот сквер будет занят большим храмом. Почему именно это место выбрали и считаете ли вы его оптимальным?

— Что значит оптимальным — неоптимальным? Где бы он ни был, некоторым людям везде плохо. Все места, которые до этого предлагались, по разным причинам не устраивали энное количество людей. Они всегда есть, эти люди: что бы ни происходило, лучше ничего не делать. Протестовать же против чего-то надо. Но это просто слова! На самом деле зона гуляния, рекреационная зона, как вы говорите, — это набережная, и она никуда не денется. Как гуляли люди вдоль неё, так и будут гулять. Тем более она будет благоустроена, как и площадь перед Драмтеатром, которая сегодня непонятно что из себя представляет. В сегодняшнем формате напротив Драмтеатра гулять где? Кто-нибудь может подсказать?

— Ну как? Там есть тропинки…

— Тропинки где? Вот есть набережная пруда, вдоль которой можно ходить. Она никуда не денется. Как была открытой, так и останется открытой. Только более благоустроенной.

— Речь про сквер.

— Сквер. Вот вы летом там были? Часть сквера, которая примыкает к больнице, — это горка и две тропинки. Там кто гуляет? Если кто-то вообще гуляет, то вдоль пруда. И вдоль пруда можно будет цивилизованнее организовать всю эту историю. Что и будет сделано в рамках проекта храма. И вдоль пруда, и между храмом и Драмтеатром. Потому что между храмом и Драмтеатром сейчас что? Фонтан с шаром. И две ямы бетонных. И больше нет ничего.

 

— Довольно долго обсуждали место под храм на воде, но после нескольких акций «Обними пруд» решили храм перенести к Драме. Получается, общество заставило вас пересмотреть свои планы?

— Мое личное мнение: для храма было бы не менее достойное место на воде, которое изначально обсуждалось. Справа-слева к нему планировались мосты по 30–40 метров, три моста. И был бы он на острове в заливчике. Было бы хорошо.

— Поделитесь подробностями того, как будет выглядеть новый храм. Мне рассказывали про мастеров-мозаичников, которые будут работать внутри, и не один-два-три года, а чуть ли не десять лет.

— Да, идея у нас такая с Игорем Алексеевичем (Алтушкиным, основной владелец РМК, вторым соинвестором храма. — Прим. ред.). Конечно, можно храм снаружи побелить-покрасить, а внутри расписать, как в православных храмах делается. А можно сделать это мозаикой. Пример — храм Спаса на Крови в Санкт-Петербурге. Он мозаичный. Поэтому решили сделать так же. Если, даст Бог, это получится, сделаем. Но это будет не одномоментно, потому что огромный объем работ. Очень сложная работа и в плане временном, и в плане художественном, и в плане физическом — по объему этой работы. Да, она будет не один год. Сколько — посмотрим, но точно не один год, не два и не три. Это огромная серьезная работа — мозаикой сделать храм.

— Вам сейчас нравятся окончательные макеты храма?

— Думаю, да. Думаю, это будет во всех смыслах достойно нашего города.

— Есть много критики, которую я читаю в интернете, она связана с размерами храма, его архитектурой. Жители города не понимают, почему нельзя было построить православный храм в современной архитектуре. Приводят примеры современного православного храма в Париже… Как вы реагируете на критику в части внешнего облика храма?

— Любой человек вправе высказать свое мнение. Нравится оно, не нравится. По поводу внешнего вида. Ну это старославянский стиль, абсолютно понятный, греческий, православный. Всё отвечает канонам. В рамках проектируемого макета всё это с РПЦ согласовано, и с патриархом, и с владыкой нашим. Поэтому в части канонов всё соблюдено. Это первое. Второе — пример из современного Парижа. Там в таком виде сделан православный храм, что купола видны только с расстояния или с высоты. А с человеческого роста, когда подходишь к нему, видно только стену, зашитую чем-то. У нас другая стилистика и всё другое, начиная с Древней Греции. Поэтому это будет православный храм, исторически и по канонам соответствующий православному храму. И это будет украшением города. Точкой притяжения станет, достойной Екатеринбурга. Тем более нашему городу в 2023 году 300 лет.

 

— Можно довольно прямой вопрос? Вы много храмов строите в стране. Что вами движет, почему вы это делаете?

— Жизнь — она такая. Сложно-интересная. Если человек взрослеет, ему нужно куда-то прийти, не факт, что к Богу, но храм — это то место, где человек может побыть наедине с самим собой. Мало таких мест. Дома на диване здорово, но это же не то. Особенно с возрастом люди начинают переосмысливать своё бытие. Не все, но многие. И я считаю, что, придя в это место, человек точно уже не будет свиньей, грубо скажу. И по-свински относиться к окружающим не будет. Когда человек приходит в храм, он точно остается сам с собой. Можно по-разному к этому относиться. И, побыв с самим собой, можно найти даже в том месте для себя ответы на какие-то вопросы или какую-то опору для себя, жизненную опору в первую очередь, потому что жизнь злая. И как-то, может быть, удастся противостоять внешнему миру с учетом переоценки самого себя. Как-то так я себе это объясняю. Это не какое-то своё «я»… Есть возможность — делаю. С другой стороны, православные храмы очень красивые исторически, из этого мира войти туда и побыть с собой — я думаю, стоит того, чтобы это было.