Здравствуйте все!

Реакция на мою первую колонку была даже более активная, чем я предполагал. Мне несколько десятков людей написали письма — я честно всем ответил, кто-то даже послал книги, за что большое спасибо (когда книги посылаются через интернет-магазин, то в посылке в качестве отправителя указан сам интернет-магазин, поэтому не могу поблагодарить персонально), кто-то писал ерунду в комментариях, что тоже ожидаемо и т.д.

Один федеральный канал, видимо страдая от отсутствия вообще каких-то новостей, о которых можно говорить на федеральном канале, посвятил выходу колонки целый сюжет с размышлениями и комментариями экспертов. Из комментария одного из экспертов, который видимо сидел где-то не здесь и не сейчас, я узнал, что оказывается, у меня как библиотекаря, есть отдельное помещение, где я живу и вообще имею массу преференций. К сожалению для эксперта, да и для меня, — это не так.

Живу я со всеми в бараке, разделенном на секции, в нашей секции 8 человек, размещенных на 4-х двухъярусных кроватях. Питание, посылки, свидания и все остальное — в строгом соответствии с уголовно-исполнительным кодексом и правилами внутреннего распорядка. Самое забавное, что показывал мне этот материал начальник колонии (я здесь как-то упустил его из виду), который смотрит федеральный канал и записал сюжет. Он волнуясь спрашивал, когда шли комментарии от «экспертов»: «Ну откуда они вообще берут это?».

Но вообще я не об этом хотел рассказать.

Одной из задач уголовно-исполнительного законодательства (п.2 ст.1 УИК РФ) является оказание помощи в социальной адаптации. И это, на мой взгляд, не вопрос выплаты какого-то пособия и даже не получение рабочей специальности, а нечто большее. Об образовании в местах лишения свободы хочу написать отдельно и подробно. Даже, наверное, постараюсь посоветоваться — вдруг Наталья Починок и Валерия Касамара, которых я давно знаю и к которым безо всякой иронии отношусь с большим уважением и симпатией, отдохнув после избирательных кампаний согласятся оказать методологическую помощь при разработке проекта по эффективному дистанционному образованию для исправительных колоний. Как раз сейчас заканчиваю небольшое социологического исследование среди потенциальных студентов.

Современный мир быстро меняется не только с точки зрения технологий, гаджетов и перспективности профессий. Он меняется по требованиям к самим гражданам. В современном обществе для достижения успеха просто необходимо быть инициативным, активным и, если угодно, — пассионарные субъектом. Это и так непросто, а для людей, которые много лет провели в системе, мягко скажем, не очень способствующей появлению инициативы — тяжело вдвойне.

 

Я иногда общаюсь с людьми, которые оказались в колонии еще в ХХ веке. У них сроки (или, как говорят здесь «срокА») — 20, даже 25 лет, и у них страх перед предстоящим освобождением не бытового характера и даже не финансового, а именно философского. Они не понимают, как живет этот мир. Особенно, если попали в места лишения свободы, когда им было 20, а выходят в 40 лет. Они не ушли в АУЕ и хотели бы просто стать полноценными членами общества, отбыв установленное судом наказание.

Короче, я решил поэкспериментировать с инициативами. Естественно, культурно-образовательного характера. Естественно, я что-то рассказываю в рамках читательских конференций, дискуссионного клуба, радиопередач, на страницах выпускаемого журнала, но инициатива все же остается за осужденными.

За последнее время по их инициативе осуществили несколько хороших мероприятий. Провели поиск пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны родственников осужденных (здесь пришлось привлекать неравнодушных людей за пределами зоны), отметили День Флага в августе, сшив у себя на швейном производстве российский флаг площадью 35 квадратных метро (думаю, что это самый большой российский флаг в российских тюрьмах и колониях) и проведя с ним шествие. 30 октября почтили память жертв политических репрессий. Местные ребята (осужденные из Скочинского района) поискали в прессе (а я выписываю для библиотеки порядка 30 газет и журналов), поспрашивали у родных и подготовили доклад о «Скопинском офицерском деле» 1937 года, по которому решением Особой Тройки при УНКВД Рязанской области 19 человек были приговорены к расстрелу. Провели митинг со свечами и чтением имен репрессированных у Мемориала Народов (тоже построено нами совсем недавно в порядке инициативы — об этом напишу позже). Тоже вряд ли где в колониях проводились такие мероприятия. И не потому, что они запрещены, нет, просто воспитательная функция пенитенциарной системы, как мне кажется, «заточена» на другое. С другой стороны, когда объясняешь, что и для чего ты делаешь, со ссылкой на нормативные акты, статьи в официальных газетах, интервью с руководителями ФСИН и т.п., вроде как и запрещать неудобно.

Сразу хочу ответить на заданные и негаданные вопросы. Нет, я не считаю всех осужденных замечательными людьми. Так же, как не считаю всех осужденных мерзавцами и негодяями, заслуживающими только рабского труда и общественного презрения. Люди везде разные. И я хочу, чтобы те, кто могу и желают приносить пользу обществу, имели для этого возможности.

Удачи всем.