Я поздравляю вас, друзья! Мы присутствуем на съемках фильма, который закончится тем, что мы все умрем. Логика проста. Каждый день число заболевших растет, число покойников увеличивается. Достаточно разделить общее число жителей нашей планеты на среднесуточную смертность, и вы узнаете, когда последний хомо-сапиенс умрет после контакта с предпоследним. Ну, вот разве что мы, россияне, выживем.
Судите сами. Коронавирус поразил уже 65 стран. Хворают на всех континентах. Умирают в странах, у которых не то что общей границы с Китаем нет, а вообще нет ничего общего, кроме сделанных в Китае шмоток. А у России с Китаем граница, протяженностью более четырех тысяч километров. Целые области, где китайцев уже больше, чем наших. А больных нет. Умерших нет. То ли китайский вирус на нас не действует, то ли китайцы, попав на российскую территорию с уханьским недугом, на нашей земле обеззараживаются. Собственно, оба захворавших гражданина КНР, которых здесь выявили, довольно быстро пошли на поправку. Кроме антисептических свойств родного Отечества, иного объяснения феномену устойчивости России против коронавируса я не нахожу. Корона у нас есть, вируса нет! Хотя существуют и другие, менее романтические объяснения. Например, подтвердить или опровергнуть коронавирус можно только с помощью специального теста. Если тестов недостаточно, то и заболевших много не будет. А если тесты не делать вовсе, то статистика всегда будет непобедимой. В конце концов, симптомы коронавируса очень похожи на симптомы множества других сезонных заболеваний: температура, кашель, горло.
Умные люди непременно скажут вам, что от обычной пневмонии в это же самое время скончалось больше народу. И от обычного гриппа. И это будет не далеко от истины. Психология – сильная штука. Человечество куда охотнее поддается панике, чем логике. После пары-тройки заболевших целые страны начинают отменять все подряд мероприятия и сметают с прилавков все, что может пригодиться во время нашествия зомби. Пустыми полками нас не смутишь, заразой тоже. Но хорошо известно, что всякое событие и всякая проблема существуют у нас только тогда, когда о них говорят в телевизоре. В телевизоре Сирия и Донбасс — и люди думают, что нет ничего важнее. В телевизоре говорят, что коронавируса в России нет, и люди думают, что он действительно есть где угодно, только не у нас. О том, что в России миллион человек ВИЧ-инфицированных, мы узнали из фильма Дудя. А так жили себе и ни о каком ВИЧ и СПИДе не думали. Потом кинулись сдавать тесты. Потом, когда ажиотаж прошел, опять забыли. С коронавирусом та же история. Если о нем не говорить, то его как будто и нет. Если превратить рассказы об эпидемии заразы только в заграничный калейдоскоп, то наши полки и прилавки не опустеют.
