© Игорь Ставцев/Коллаж/Ridus
В пятницу трое девятиклассников в школе в Улан-Удэ бросили в кабинет, где занимался 7-й класс, бутылку с зажигательной смесью, а затем напали на учеников и преподавателя с топором. Пострадали пятеро семиклассников, учитель и один из нападавших — он ранил сам себя ножом. По другим сведениям, нападавший действовал в одиночку. Это очередная волна школьного бандитизма, неожиданно накрывшая страну в последнее время. Напомним, что в этот понедельник в пермской школе № 127 в результате поножовщины пострадали 15 человек. Ранее, 5 сентября 2017 года, девятиклассник устроил стрельбу в школе в подмосковной Ивантеевке. Он разбросал по школе дымовые шашки, а затем открыл стрельбу из пневматического пистолета и напал на учительницу. В феврале 2014 года в московском районе Отрадное 15-летний Сергей Гордеев в здании своей школы убил из винтовки учителя, полицейского и еще одного тяжело ранил.
Пройди по тихим школьным этажам
Такие ситуации невозможно предотвратить, потому что «школьные годы чудесные» — это самый тяжелый период в жизни любого человека, полагает бывший руководитель кризисного центра «Выход есть», психолог Вероника Ерофеева. «Школьная травля — феномен не новый, она существовала всегда. В последние годы педагогическое сообщество хотя бы пытается как-то на обстановку в детских коллективах влиять, ведь раньше само наличие школьного троллинга официально не признавалось», — поделилась она своими соображениями с «Ридусом». Почти все такие случаи являются кульминацией школьного троллинга, который в латентном периоде может тянуться годами и в экстремальных случаях выплескивается таким вот образом.
Сама школьная система является питательной средой для троллинга, потому что она поощряет серость и одинаковость, а яркие, самобытные, выбивающиеся из общей массы дети не просто не находят поддержки у учителей, а часто напротив, сами педагоги присоединяются (косвенно, разумеется) к клану «гонителей». Директор школы для одаренных детей Михаил Мокринский ранее рассказывал «Ридусу», какой жесткий отбор проходят не только подростки, но и учителя, которых приглашают на работу в «Летово»: …в школах, где дети учатся из-под палки, неправильно поставлена система образования. Если в классе знания в ребенка не впрессовывают механически, а ведут с ним диалог, то ребенок будет счастлив и при шести уроках в день, а это первое условие, чтобы дети не воспринимали школу как повинность. До чего может довести троллинг со стороны сверстников, было беспощадно точно показано в фильме «Чучело», который Ролану Быкову чудом удалось вывести в прокат в те времена, когда советские школьники официально считались самыми счастливыми детьми в мире.
«Со мной ваш троллинг не пройдет!»Игорь Серебряный
Но радикально выправить атмосферу в классе, если уж туда проник вирус троллинга, вряд ли получится. Коли уж подростки вошли во вкус самоутверждаться путем издевательств над одним из своих товарищей, то даже если объект их троллинга перевести в другую школу, это не поможет. «В любой социальной иерархии есть кто-то, кто находится в самом низу. Ну и что, если вы уберете оттуда самого последнего? Его место моментально займет бывший предпоследний, и все начнется по новой», — жестко констатирует Ерофеева. По ее мнению, никакие меры административного или охранного характера такую ситуацию не изменят; она просто существует в другом измерении, куда взрослые не могут проникнуть в принципе. «Самое худшее, что в такой ситуации могут сделать взрослые, — это дать знать подросткам, что они поддерживают жертву троллинга, проводить какие-то классные собрания и т. д. Тогда „неприкасаемого“ вообще сживут со света. Выход — работать именно с этим подростком, обучать его, как перестать быть изгоем, белой вороной. Но это может вызвать неприятие уже со стороны самого объекта троллинга — ведь мы таким образом пытаемся загнать его в общие рамки, сломать его индивидуальность», — признаёт психолог.
Слепое педагогическое пятно
Случаи, подобные происшествиям этой недели, говорят скорее о том, что конкретные подростки в какой-то момент выпали из поля зрения взрослых, чем о том, что в российских школах начинается эпидемия насилия, старается не обобщать Татьяна Редина, коллега Вероники Ерофеевой из коррекционной школы.
«Как правило, такие эксцессы говорят о том, что мальчики пытаются привлечь к себе внимание окружающих. Если бы на эти попытки, пока они не достигли крайнего проявления, обратили внимание взрослые (или хотя бы сверстники, и сообщили взрослым), таких инцидентов бы не было», — сказала она «Ридусу».
Почему попытки подростков привлечь к себе внимание оказались тщетными, могут быть разные причины. Либо виной тому психологический кризис, который пришелся на зимние каникулы, когда учителей рядом не было по определению, а родители, вероятно, слишком были заняты своими проблемами. Либо в семье этих школьников вообще не очень интересуются их жизнью — там, по обиходному выражению, «дети растут, как трава». «В школах есть штатные психологи. Да и учитель, если он не отбывает срок в классе, а действительно живет жизнью своих учеников, должен заметить, что с кем-то из них происходит что-то неладное. Но, повторяю, для этого учитель должен ощущать „вибрации“ своего класса, а не просто читать предмет. К сожалению, когда перед тобой сидит тридцать детей и все они — в переломном возрасте, учителю бывает очень сложно понять, что какой-то из ребят скатывается в зону риска», — говорит Редина. В случае со школьниками из Бурятии и Перми учителя могли просто не успеть заметить, что их подопечные находятся в кризисной ситуации, и «нажать тревожную кнопку» — ведь занятия возобновились только на этой неделе, ищет оправдания для коллег «по цеху» педагог.