На что живут священники
В России церковь живет на пожертвования, зарплата священникам выплачивается из тех денег, которые собирает его же храм. Бюджеты небольшого деревенского храма с простыми прихожанами не сравним с доходом крупного столичного прихода, у которого есть ктиторы (крупные благотворители). И доходы, которые получают священники, могут отличаться в десятки раз. Приходской священник анонимно рассказал, как получить место в богатом храме, на что живет приход, какова наценка на свечки и куда идут пожертвования.
Духовное образование
Священниками становятся только те, кто получил духовное образование и окончил семинарию. Раньше было проще: обычный человек мог стать священником, если имел желание и долго прислуживал в церкви. Несколько лет назад семинарии приравняли к государственным вузам, но сделано это было только на бумаге, потому что на самом деле духовное образование сильно отличается от светского.
Вступительные экзамены в семинарию проводятся по Закону Божьему. Когда принимают ребенка в школу, требуют, чтобы он умел считать и писать. Здесь точно так же. Все то же самое ему будут преподавать в течение четырех лет, только углубленно. Основные предметы — Новый Завет, Ветхий Завет, библеистика, история церкви, история русской церкви. Чтобы диплом был приравнен к диплому бакалавра, добавили общеобразовательные предметы: русский язык, русскую литературу, иностранный. Полный список предметов зависит от места, где находится семинария.
Престижными считаются Московская духовная академия и семинария и Санкт-Петербургская семинария. Это давно существующие школы. В новообразованных или переделанных из училищ семинариях не дают как такового образования, обучение там основано на заповедях Русской православной церкви, а именно на послушании. Послушание — это, например, работа под началом своего собрата, чистка снега, уборка листьев, мытье полов и туалетов. Фактически это превращается в систему унижений, потому что провинившиеся делают такую работу чаще, чем понравившиеся начальству.
В семинарии есть должность помощника проректора по воспитательной работе. Он занимается распределением послушаний. Это такая психологическая «давилка» на более-менее свободолюбивых ребят, чтобы заставить их смирить свой пыл. Многие не выдерживают и уходят. Дежурные помощники так и говорят: «Ты пришел смиряться, отдать все и положить свою жизнь церкви». Здесь срабатывает эффект позвоночника: кто гибкий, тот освобождается от работы и потом получает лучшие места. Некоторых освобождают от грязной работы вовсе, если те приближаются к священнику и начинают заниматься церковной службой. Так выстраивается иерархия.
В моей семинарии воспитательную работу возглавлял очень мягкий человек. Сначала мне было удивительно, как он может быть лоялен к слабостям семинаристов, которым разрешается пить или курить. Потом я понял, что так определялись слабости человека, а потом его брали на крючок. Такие люди оставались как бы в кулаке и после окончания семинарии.
Сейчас почти в каждой епархии и митрополии большого областного центра есть семинария. Хотя это абсолютно не нужно: слишком много священников выпустили в последнее время. Если все «выйдут в поля», то не смогут себя прокормить. Поэтому кто-то ушел на светскую работу, а кто-то живет в деревне подсобным хозяйством. Чем дальше от центра, тем уровень семинарий ниже, несмотря на то, что диплом везде один.
Во время обучения бывают дежурства в храме и череды, когда студент помогает на клиросе, прислуживает на церковном богослужении, участвует в общей молитве. В каждом городе есть духовный глава — епископ, митрополит или архиепископ. Для его службы нужно большое количество церковных служителей. На эту роль берут ребят из семинарий. Те, кто более-менее способен к пению, долгим стояниям на службе и отличается представительским видом, становятся иподиаконами. Они помогают в богослужении — подают митрополиту свечу, снимают с него шапку, держат книгу и делают еще сто малозначимых мелочей.
Как стать священником
Человеку, который окончил семинарию, очень сложно устроиться на нормальную, «светскую», работу, поэтому он находится как бы в крепостническом положении и согласен выполнять то, на что обычный человек не согласится. У того, кто оканчивает семинарию, стоит выбор: либо он оканчивает ее неженатым и постригается в монашество (но редко кто выбирает такое — это сложно), либо ему срочно нужно жениться. От этого зависит, получит ли он место, рукоположение (посвящение в духовный сан. — Прим. ред.) и должность. Есть условный клуб православных девушек, которые общаются с учащимися семинарии и выбирают себе мужа.
Если семинарист очень удачливый, то он женится на дочери попа, и его определяют в тот же храм, где служит священником ее отец. В Петербурге были целые священнические семьи, кланы, династии, когда места в лучших центральных храмах передавались по наследству — от отца к сыну или к мужу дочери.
После женитьбы выпускник семинарии пишет на имя епископа прошение определить его в священники. Либо просит пострига в монашество, и уже после определения в монастырь может стать священником. После этого менять семейное положение или уходить из монастыря уже нельзя.
Все стараются выбить себе место через каких-то друзей, знакомых, покровителей. Могут договориться о практике — пойти в храм в качестве чтеца. Там уже священник смотрит, нужен ли ему такой потенциальный «коллега» или нет, сможет ли он с ним сработаться или нет. Обычно быстро берут глупеньких, которые не будут совать нос в дела, управление и финансы.
Церковная карьера
В церковной иерархии есть церковнослужители и священнослужители (вторые прошли рукоположение и могут совершать таинства и обряды). Промежуточное между ними звено — иподиаконы. Церковнослужители не допущены к совершению таинств, они лишь помогают в ведении служб. Священнослужители — это диаконы, потом иереи, то есть священники, которые могут совершать богослужения, выполнять любые требы и управлять приходом. Следом — архиереи, епископы, архиепископы, митрополиты и патриарх.
То, сколько времени у семинариста займет путь в священники, зависит от способностей конкретного человека. Можно пройти посвящение из иподиакона в дьяконы, а на следующий день стать иереем. Я знаю случаи, когда в 17 лет человек уже был священником. Вообще, после окончания семинарии в 21 год человек может стать священнослужителем. Если к этому времени он нашел себе место, то для посвящения нет никаких препятствий.
Обычные люди относятся к священнику с благоволением. Как правило, он не делает никакой грязной работы. Если это приход с большим количеством прихожан, нанимаются уборщицы, привратники, свечницы, а священник приходит только на службу. Если приход в деревне, то там доход небольшой и ему с матушкой приходится делать все самим.
Судьба священника зависит от симпатий начальства. Если человек очень способный, но неуживчивый, то у него не будет никакой карьеры. Способность к послушанию стоит на первом месте. Если у человека есть связи в миру, то его не будут продвигать, потому что это означает слишком большую самостоятельность. Как правило, карьеру делают напористые, не очень далекие и крайне лояльные к руководству люди. Такие мальчики могут в 22 года стать ректором гимназии или правой рукой епископа. Но обычно они остаются там ненадолго, потому что работа нервная и даже опасная. У человека сразу образуется множество завистников. А в юном возрасте сложно понять баланс сил, расстановки в городе или области, тем более, если мальчишка приехал из деревни. Где-то он перегибает палку, где-то срабатывает жадность.
В приходах своя история. Есть глава прихода. Это либо давно назначенный священник, либо молодой, который только что получил приход. Внутри прихода между священниками тоже постоянно идет борьба за влияние, власть и деньги. Новый человек начинает переманивать часть паствы, прихожан на свою сторону, старается им угодить, показать, что он гораздо лучше, чем предстоятель, чтобы со временем его заменили. Он перетягивает на свою сторону и влиятельных пожертвователей прихода, и самых активных бабушек, которые могут усложнить жизнь его начальству.
В первые века христианства было хорошо: священника избирали люди из своего состава там, где он проживал. Там до своей смерти он и оставался. Теперь в России перевод священников — дело очень частое. Сами священники уходят редко: если разочаровываются в христианстве вообще. Бывает, что священник разочаровался в религии, но остается служить все равно. Таких случаев больше, потому что человек, не имея профессии, не может никуда уйти.
Увольняют за проступки, которые повлекли за собой публичный ущерб церкви. Провинившегося могут сначала отправить в деревенский приход, потом в неоплачиваемый отпуск, а потом и вовсе уволить. Не терпят пьянства. Но часто дела заминаются, если это удается. Если все попадает в газеты, как история про священника на большой машине, который сбил человека, его карьера заканчивается. В целом в личную жизнь никто не лезет, главное, чтобы никакие порочащие церковь действия не вышли в публичное пространство.
Каждый сам осознает, где он может остановиться. Чем выше по карьерной лестнице, тем выше конкуренция. Только очень хитрые и пронырливые люди могут балансировать между силой главы церкви, архиереем и теми, кто хочет их сместить. Это очень шаткое положение, и если раз его потерять, то сложно завоевать заново. Репутация в церкви очень важна.
На что живет приход
Приход живет только на пожертвования прихожан и захожан. Тех, кто приносит денежки, покупает свечи, иконки, крестики, записки, заказывает требы (священнодействия, которые совершает священник по просьбе отдельных людей — крещение, венчание, освящение и так далее). Тут месяц на месяц не приходится. Летом люди разъезжаются по дачам, и доход сразу падает. Самый большой доход приходится на Пасху, а также на рождественские и крещенские службы. Еще все зависит от места, где находится приход. Я знаю, что есть приходы, где и 10 тысяч рублей не наберется в месяц. Потому что там придут бабульки, принесут банку варенья, десяток яиц, конфеты, положат на канон и говорят: «Помяни моего дедушку». Большие храмы в областных городах могут иметь 1–2 миллиона рублей в месяц. Если храм в Москве, то доход может исчисляться миллионами. Этими деньгами распоряжается настоятель. Настоятель — глава юридического лица, местной православной религиозной организации. Храм не может считаться храмом, если на бумаге у государства не зарегистрирован.
Деньги, которые проходят через расчетный счет и отражаются в бухгалтерских документах, нельзя использовать нецелевым образом. Цели прописаны в уставе религиозной организации. Все такие поступления действительно идут на уставную деятельность. Неофициальные доходы у прихода возникают потому, что настоятель не хочет фиксировать большое количество денег. По разным причинам. Я знаю, что одного священника вызывали наверх, потому что на счету у прихода скопилась большая сумма, а он никуда не тратил. Его из-за этого сняли: надо уметь тратить любые суммы.
Не все пожертвования и деньги от продаж иконок проходят через бухгалтерию. Кстати, вы только думаете, что покупаете крестик в церкви, а на самом деле вы жертвуете рекомендуемую сумму, а взамен получаете крестик. Чисто юридически вы его потом не сможете вернуть, потому что получили его как бы бесплатно. В основном речь как раз об обычных пожертвованиях, когда дядечки и тетечки приносят деньги за свечечки. Если кто-то отстегнул миллиончик на новую колокольню, это большая редкость. В общем, основной доход — торговля православными сувенирами. Какую наценку делать на товары в церковной лавке, решает настоятель. Самая большая наценка на свечи — в десятки раз. Это деньги из воздуха.
Церковные предприятия вроде свечного заводика — это скорее исключение. В ручном труде задействовано много людей. Они должны где-то жить, их нужно кормить, заказывать производные для товаров. Это сложная схема, но без перспективы получения каких-то сногсшибательных доходов. Производство —затратное, а потому редкое явление. Если оно и есть, то это скорее социальная деятельность — занять людей или приютить бомжей.
Священники в России выполняют роль недопсихологов. С ними люди не лукавят, стараются рассказать самое сокровенное, легко идут на контакт. Если священника пригласили освящать квартиру, то стараются ему всячески угодить — таким образом завязываются отношения. Священник начинает поздравлять семью с праздниками, те в ответ приглашать его на семейные торжества. Более состоятельным людям священник, конечно, уделяет больше внимания, потому что они пожертвуют больше, чем какая-нибудь старушка. Бывает, священник, видит, что человек работает на заводе, и делится с ним, что вот, мол, строим колокольню, нужна сетка-рабица. И человек от чистого сердца сетку-рабицу несет. Бывает, приходят священники к директору организации и в лоб говорят: «У меня вот храм в вашем районе, нам нужна машина щебня». Но, как правило, это все же свободная воля. Или появился в области новый завод — приходит батюшка его освящать, а потом мельком говорит о проблемах прихода. Некоторые могут даже задружиться с директорами.
Крупные поступления редко бывают денежными — их часто дают строительными материалами, оплатой счетов за электричество, но не напрямую. Но некоторые конторы заинтересованы в выводе капитала через благотворительность, потому что очень сложно посчитать, сколько денег ушло на строительство храма. Бывает, что смета завышается в два раза.
Расходы
Самые крупные расходы — это содержание штата. На зарплаты и обязательные налоговые отчисления тратится около 40 % всей прибыли. Есть штатное расписание, где указаны все сотрудники: настоятель, священник, диаконы, свечницы, уборщицы, звонари. Если я глава прихода, могу нанять не свечницу, а владычицу морскую. Унифицированных окладов нет. Стараются делать не ниже прожиточного минимума, чтобы не было проблем с налоговой. Если человеку нужен стаж, оформляют его на полставки. Зарплата свечницы, допустим, 9 тысяч рублей. У священника чуть больше, чтобы как-то отличаться. Но там может быть что угодно написано — в основном по минимуму, чтобы платить поменьше налогов.
Другая официальная статья расходов — крупные закупки товаров. Здесь действуют вполне рыночные отношения, и настоятель старается найти, где подешевле. В течение года ему звонят разные поставщики, привозят образцы, присылают предложения на электронную почту. Если в ходу определенные серебряные крестики, их заказывают с запасом. Сейчас все просто: компании доставляют все что угодно. В РПЦ есть «Софрино» — это крупное предприятие, которое производит всю церковную утварь, иконы, сосуды для богослужений, иконостасы, свечи, облачения. Несмотря на то что это необязательный поставщик, каждая епархия должна оформить там заказ, чтобы загрузить производственные мощности. Обычно епархиям нужно закупиться в «Софрино» на несколько миллионов в год, чтобы не получить проблем с руководством.
Если приход очень богатый, то самое дорогое, что могут заказать, — иконостас. Заменить его или сделать новый стоит от 1,5 до 10 миллионов рублей. Хотя такие покупки редки даже в богатых храмах. В церквях на окраине иконостас часто печатают на фотобумаге, чтобы издалека не было понятно, икона это или репродукция. Кадила, литургические наборы, другие предметы богослужения могут стоить десятки и сотни тысяч рублей. Иногда такие подарки делает какой-нибудь богатей, который выбирает себе храмик и считается его покровителем.
Крупные расходы в приходе бывают, когда готовятся к приезду высокого чина. Некоторые священники в маленьких храмиках даже берут кредиты, чтобы накупить цветов. Так демонстрируют лояльность. Если архиерей один раз сказал священнику, что тут нужен забор, а там надо украсить дорожку, в следующий его приезд священник просто обязан поставить забор и постелить дорожку, даже если она пригодится всего один раз. Самодурство епископов не так глупо, как может показаться на первый взгляд. Это проверка послушания.
Отчисления
Нельзя занимать хорошее место, если не отстегиваешь наверх. Без этого священник не продержится и месяца. Каждый большой праздник глава епархии старается служить в крупных храмах. Там происходит передача денег, не только ему, но и всем, кто с ним служит, — каждому по конверту. Настоятель может отдавать больше половины (иногда доходит даже до 80 %) прибыли, которая вчерную идет мимо кассы, нигде не проходя по бумагам. Дальше все идет по цепочкам выше и выше. Одна цепочка очень короткая: в епархии, где мало священников, все отдают напрямую епископу. Если это большая разросшаяся бюрократическая машина, как в Московской области, то все идет через благочинных. Все это, помимо церковного налога (около 20%), который платится официально.
Церковная верхушка аккумулирует эти средства. Когда человек приходит на первый курс семинарии, он уже видит эту цель. Плох тот семинарист, который не хочет стать архиереем. Почему? Именно из-за благ, которые можно получать.
Через год после назначения епископ может купить дом где-нибудь в Италии. Хранить деньги на счетах — дурной тон. Как правило, люди покупают себе дорогие украшения, кресты с драгоценными камнями, улучшают быт настолько, насколько это вообще возможно: обустраивают дом как барскую усадьбу, не отказываются от дорогих кушаний. Один человек при должности в Петербурге просил приносить ему устриц, чтобы они «аж пищали». Он ее кушает, а она пищит.
Доход священника
Рабочий день священника зависит от расписания богослужений. Как правило, утренняя служба начинается в 7–8 утра, а заканчивается в 11 часов. Потом садятся за трапезу прямо в храме или берут еду из дома, потому что утреннее богослужение совершается натощак. Священнику нельзя есть после полуночи, нельзя есть и пить до причащения во время богослужения. После этого священник устраивает себе небольшой отдых или у него назначены требы.
Требы — это частные богослужения, которые люди заказывают для себя: венчание, освящение, отпевание, беседы перед крещением. Всем этим занимается батюшка. Доход рядового священника складывается из оклада и денег, полученных от треб.
Рекомендованная сумма пожертвований за требы ограничивается только фантазией настоятеля. Иногда все четко прописано в объявлении на притворе храма. Иногда, когда спрашивают, сколько должны, священники отвечают «Ну, обычно дают 3 тысячи» или «Сколько можете подать». Человек переживает, что мало, и дает больше. Некоторые священники могут упасть в ноги и начать плакаться, говорить, что дети в обносках ходят, а матушка болеет. Но это крайность, конечно.
Если человек заказал требу в храме — пришел в церковную лавку и попросил освятить квартиру, — то доход пойдет на нужды храма. Если священник «получает заказ» по своим каналам, то деньги кладет себе в карман. Одна треба стоит от 500 рублей до 30 тысяч рублей. Знают историю, когда за освящение вертолета дали именно 30 тысяч. Но в среднем освящение дома стоит 3 тысячи рублей.
В областном городе у рядового священника, не настоятеля, в месяц выходит от 20 до 200 тысяч рублей. Начинающий священник априори не может много зарабатывать: 20 тысяч на требах и 15 тысяч зарплата — всего 35 тысяч. Но для выпускника вуза в областном городе это нормально. Я не говорю о Москве. Москва — другая страна. Священники тут могут 200 тысяч в среднем получать. Настоятель центрального храма — от миллиона рублей.
Светские траты
Очень редкий священник вне церкви ведет жизнь, отличную от светского человека. Деньги уходят на аренду квартиры или покрытие ипотеки, на еду, бензин, ремонт машины, отдых. Что-то откладывается на крупные покупки. Все как у обычного человека. Если у священника есть несколько детей, конечно, основные траты будут на питание, школу и детские сады, одежду, лекарства.
Специальные служебные квартиры имеют редкие богатые храмы. Это скорее исключение. Священник должен сам оплачивать жилье. Деревенские храмы, как правило, находятся рядом со священническим домиком. Но домики эти пребывают в жалком состоянии, и туалет там на улице. При некоторых монастырях бывают гостиницы, но все это временные варианты на переночевать. Жилье священник ищет сам. Снимает комнату или квартиру, а со временем продает жилье в своем городе, переезжает и перевозит семью. Мой доход колеблется от 70 до 120 тысяч рублей. У меня есть своя квартира, на оплату коммунальных услуг уходит 4–5 тысяч рублей.
На еду можно потратить 15–20 тысяч рублей. На это уходит не так много, потому что в России есть традиция приносить продукты за поминовение усопших. Так что хлеб, крупы, растительное масло, кагор, конфеты мы вообще не покупаем. Священник может спокойно уносить домой этот «сухой паек» — это обыденные вещи, но в питании вполне пригодные. Часто приносят что-то с огорода — лук, яблоки. В основном ем дома, но могу зайти в кафе или перекусить в фастфуде несколько раз в неделю. Это никак не возбраняется ни начальством, ни обществом. Конечно, люди оглядываются на человека в рясе, но большинство священников выходят в город в нормальной одежде.
На бензин и обслуживание машины расход большой, потому что на требы приходится выезжать на автомобиле: нужно везти с собой облачение и специальные предметы. Доходит до 20 тысяч рублей в месяц.
На одежду много не трачу. Какие-то расходные предметы гардероба могу обновить за 15–20 тысяч рублей. А подрясник и ряса настолько медленно изнашиваются, что покупается раз в пять-десять лет. Ряса стоит 15 тысяч рублей, подрясник еще 10 тысяч.
Священники редко берут кредиты, потому что есть постоянный приток денег. Чаще образуются накопления, которые переводят в недвижимость. У меня, например, есть вторая квартира, и я ее сдаю. Ряд священников в крупных городах открывают мелкий бизнес — кафешки или магазины. Мечта каждого священника — чуть-чуть подкопить и получить свободу от духовного руководства. Потому что прессинг достаточно высокий, а хочется быть спокойным за свое будущее.
Почти все священники стараются посещать спортзал, чтобы себя не запустить, потому что богослужения, длящиеся часами, требуют физических сил. Ведь от долгого стояния со временем начинает болеть поясница. В месяц на это уходит около 3 тысяч рублей.
Все специфические траты идут за счет прихода. Например, облачение священника — это расходы церкви. Священник пользуется одним и те же облачением чуть ли не в течение всей жизни. Конечно, какое-то облачение может находиться в его собственности, но в основном все храмовое. Если человек хочет, то может дополнительно покупать для треб масло, свечи и иконки. Но это настолько малая сумма, что вряд ли отражается на его бюджете.
По законодательству священнику предоставляется отпуск — 28 дней. Нужно подгадать, чтобы он не совпал с отпуском другого священника. Как и где отдыхать, священники вольны выбирать. Редкий священник едет в отпуск в церковной одежде. Хотя в облачении священников часто пропускают без очереди или продают что-то подешевле. Я людей, которые этим пользуются, считаю позерами. В остальном священника в очереди на вылет на юг России не так просто отличить: мода на бороды отняла последний шанс.
Один-два раза в год священники выезжают за границу в паломнические поездки. Если победнее, то на русский юг. Стараются хоть раз в жизни побывать в святых местах — в Иерусалиме или на Афоне. Но, откровенно говоря, священники избегают таких поездок. Они относятся к этому как к работе: в таких местах их будет ждать куча прихожан. Соглашаются, если их зовут бесплатно сопроводить группу паломников и поработать гидом. В свой отпуск священник редко ездит по святыням. Предпочитает море, чтобы позагорать.
Вернуться назад