Максим Шевченко: За рамками воровства у них нет возможности освоить деньги
Ольга Журавлева: Давайте про наши потрясающие достижения. Почему ничего не получается?
Максим Шевченко, журналист: Почему ничего не получается? Вот загадочно. Мы вспомнили программу «2020». У нас осталось 23 дня в ноябре и 31 день в декабре. А 1 ноября мы все посмотрим, как они сумели… Я просто напомню, что там планировалась увеличить ожидаемую продолжительность жизни на 2,5 года.
О.Журавлева: А вот недавно было заявление про то, что у нас она потрясающе выросла.
М.Шевченко: Да, население у нас, во Владимирской области убыль ежегодная и по стране тоже. Рост ВВП на 37–38%. Рост производительности труда на 40–41% Снижение энергоемкости ВВП на 17–19%. Это самое смешное: рост реальных располагаемых доходов населения на 53–54%. Рост инвестиций в основной капитал на – держитесь за стулья, не падайте – 80–85%. Разрабатывали это – кто? Правильно: ВШЭ и наук РАНХиГС под управления товарища Мау. И все это было волшебно. Деньги выделялись немерянные.
Ничего этого не достигнуто, естественно. Всё это полная хрень, полный трэш, и все сейчас об этом стараются не вспоминать. Почему? Потому что тогда еще, на мой взгляд, Счетная палата следила сквозь пальцы на то, что происходит, еще не было таких массовых арестов. Сейчас вот нацпроекты… Поэтому «2020» как бы деньги потрачены. Никто же не говорит, что не могут деньги потратит, как вот на Госсовете – на здравоохранение деньги потратить не могут – некуда.
О.Журавлева: Суешь им – они не берут.
М.Шевченко: А они не могут потратить, потому что по закону как бы… Ну так бы они рады. Вот «2020» вся разворована программа. Вся выведена в Марбелье, в Испанию, за границу, в Швейцарию. Она вся там находится – на Кипре, на Виргинских островах, на Каймановых и так далее. Тут, как говорил Владислав Юрьевич Сурков, который сейчас занялся исследованиями о глубинном народе, оффшорная аристократия полностью обеспечила свое благосостояние, благосостояние своих детей…
О.Журавлева: Вы мне объясните, а как это силовики у нас…?
М.Шевченко: Тогда все помалкивали, потому что это всё, как говорится, было для укрепления, очевидно, элиты на момент переходных процессов между Путиным и Медведевым, пока там шло жонглирование. Вот раздача этих денег… А сейчас-то другая задача. Сейчас надо укрепить к 24-му году. Что получается? Сейчас Счетная палата – не могу не похвалить Кудрина – стала более детально считать, куда расходуются средства, выделяемые на нацпроекты. То есть уже просто-напросто не свистнешь, как это было в те годы, когда «2020» была.
О.Журавлева: Мне кажется, они очень много констатировали, что вот туда были выделены средства…
М.Шевченко: Нет, сейчас это страшно. Плюс эти страшные аресты. Там дагестанское правительство арестовано, губернаторы арестованы. Много кто арестован, сотни чиновников по всей стране арестованы. Им стало страшно, потому что всякое отношение к госбюджету – хоть 10 рублей из госбюджета, имеешь к ним отношение – уже статья. Или тяжелая или какая-то…
Поэтому выясняется, что за рамками воровства у них нет практически возможности эти деньги освоить. Увеличился, скажем так, страх перед воровством. Это обычная была процедура, то есть ты получаешь тендер, твои знакомые получают тендер, заранее оговоренный. По этому тендеру выводятся деньги, потом банкротишься через какое-то время. Деньги выводишь… как правило, это оффшорные компании. И дальше с тебя, как говорится, маленький спрос. У тебя появляется дача где-нибудь в Майями, дети живут там и следят за твоими активами. В Австрии, допустим, как некоторых депутатов, как у Метельского, например… Но я его не обвиняю, просто мы констатируем. А ты, как говорится, живешь себе дальше, переходишь на другую работу, в другое министерство или уходишь в банк, например.
А сейчас им стало страшнее. И выясняется, что нет вообще ничего в стране: нет промышленности, нет инфраструктуры, нет больниц региональных нормальных; нет этой сети медицинской, на которую даже можно было бы потратить эти деньги. И рады бы люди взять, они просто не знают уже как сделать. Потому что внутри техника не производится, на закупку импортной техники медицинской надо, наверное, какие-то специальные разрешения и согласования, потому что это надо переводить в валюту все эти дела.
Вернуться назад