Как «клоачечный» профессор Гусейнов украл книгу великого русского учёного
Имя «клоачечного» профессора филологии ВШЭ Гасана Гусейнова постепенно становится нарицательным. Сперва скандал, связанный с тем, как герр профессор назвал русский язык «клоачечным», поддержал его запрет на Украине и категорически отказался извиняться или уходить в отставку с тёплого, финансируемого госдотациями места.
Потом начали всплывать впечатляющие цитаты профессора, говорившие о том, что «клоачечным» наречием он владеет в совершенстве: «отморозки дамбаса», «двухсотые шпаки», «бандиты из Эрефии», «могут кагбе не послушаться» (в последнем случае имеется в виду не советская спецслужба, а всего лишь русский союз «как бы»).
Эта осведомлённость в «клоачечном» оказалась не случайной. Как выяснилось, «доктор филологических наук Гасан Гусейнов» никаким доктором филологических наук, строго говоря, не является. Защитив в 1979 году в МГУ кандидатскую диссертацию по классической филологии («Мифологемы "судьбы", "правды" и "ритуала" у Эсхила»), докторскую Гусейнов защищал отнюдь не по филологии, а по культурологии.
Диссертация Гусейнова «Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х гг.» имеет код специальности 24.00.01 — Теория и история культуры. Посвящена она была преимущественно… советскому мату.
«Глава III. Обсценный пласт идеологического языка
1. Мат — теневая генералия официальной идеологии
2. Круги пользователей матерного языка: партийно-государственная элита; военные и блатные; интеллигенция и "простой человек"
3. Расширение матерного словаря в советское время; отношение к нему: между страхом и восторгом; константа достоверности…
5. Матерщина — речевой контур свободы; идеологическая весомость матерного слова и его семантические составляющие: смешное, достоверное и опасное
6. Начальственная искренность как матерная форма достоверности…
12. Этапы примирения с матом — журналистика и лексикография…
14. Переход к посоветскому бытованию мата
15. Мат и дискурс».
То есть, выходит, Гусейнов и в самом деле выдающийся специалист по «клоачечному» языку, крупный матовед. Одна беда — он культуролог, а не филолог. На каких основаниях Всероссийская аттестационная комиссия выдала ему диплом доктора филологических наук (10.01.00), а не доктора культурологии — скандальная тайна за семью печатями. Сам профессор утверждает, что дело в «ошибке», которую он почему-то не стал исправлять.
Хотя природа этой «ошибки» совершенно прозрачна. Филология — гораздо более престижная специальность в ранжире наших гуманитарных наук. Быть доктором филологии более удобно для превращения в профессора филологии, нежели быть доктором культурологии. При этом защищаться в филологических диссоветах гораздо сложнее, там тема с начальственным матом вряд ли прошла бы. Отсюда это банальное, но отнюдь не невинное жульничество с документами. Было ли оно платным или по дружбе — оставим гадать читателя.
И вот новая «клоачечная» непристойность, на сей раз на уровне арбузного рынка. Известный блогер Артемий Лебедев приобрёл книгу столь прославившегося в последние месяцы профессора «Психология древнегреческого мифа» и обнаружил поразительный факт. На обложке стоит имя «Гасан Гусейнов», на корешке — «Гасан Гусейнов», на каждом колонтитуле «Гасан Гусейнов». Однако содержание этой книги составляет отнюдь не текст Гасана Гусейнова, а… сочинения выдающегося русского антиковеда Фаддея Францевича Зелинского (1859-1944). Гусейнову в этой книге принадлежит коротенькое и довольно вульгарное по тону предисловие, в котором русский филолог объявляется… немецким учёным. Большая часть книги в 528 страниц — это, по сути, украденный у Зелинского и приписанный Гусейнову текст.
Зелинский, спору нет, упомянут — очень бледным шрифтом на обложке, предисловие Гусейнова посвящено как раз ему. На задней обложке тоже снисходительно сообщается, что автор книги всё-таки Зелинский. В середине аннотации, только после упоминания «профессора». Эта аннотация сама достойна того, чтобы попасть в энциклопедии из-за глумливо-безграмотного стиля.
«"Психология древнегреческого мифа" — одна из самых известных книг жанра мифологии, собранная и ставшая популярной благодаря современному российскому филологу, профессору Гасану Гусейнову, главным научным интересом которого являются именно древнегреческие мифы. Автор же книги — выдающийся филолог конца XIX — начала XX Фаддей Францевич Зелинский — вводит читателей в мир древнегреческой мифологии: сказания о богах и героях даны на фоне богатейшей картины жизни Древней Греции. Собранные под одной обложкой, они станут настольной книгой как для тех, кто только начинает приобщаться к культурной жизни древнего мира, так и для её ценителей».
Тут враньё сразу нескольких сортов. Во-первых, что это за безграмотное определение «книга жанра мифологии»? Во-вторых, никакой книги «Психология древнегреческого мифа» не существует, это название, по всей видимости, придумали в издательстве «АСТ» в 2018 году. Соответственно, как можно называть книгу, ещё ни разу не видевшую света, «одной из самых известных» — непонятно. В-третьих, название книги совершенно не соответствует её содержанию. В ней нет ни слова о психологии. Перед нами популярные пересказы греческих мифов, сделанные Зелинским сто лет назад.
Наконец, в-четвертых, назвать эту книгу «собранной» Гасаном Гусейновым — форменное бесстыдство. Под обложкой «Психологии древнегреческого мифа» с именем Гусейнова на каждой странице скрывается отлично известная каждому образованному родителю в последние четверть века книга Ф.Ф. Зелинского «Сказочная древность Эллады», переизданная с предисловием того же Гусейнова в 1993 году издательством «Московский рабочий». Благодаря этой книге мои дети изучали древнегреческие мифы не только по пособию Н.А. Куна, но и по Зелинскому.
Составление книги — это кропотливый труд. Знаю по себе. В 1997 году я составлял книгу избранных богословских работ протоиерея Георгия Флоровского «Догмат и история». Потребовалось бегать по библиотекам, разыскивать и ксерокопировать редкие журналы, организовывать их перенабор, договариваться с переводчиками англоязычных статей. Наградой за этот труд стало упоминание «составитель» на титульном листе и право написать небольшое предисловие, но, конечно, никак не убожество вроде «Егор Холмогоров. «Догмат и история» (автор текста: Г. Флоровский)». Однако Гусейнов ничего не составлял (если он и проделал какую-то составительскую работу, то четверть века назад, в 1993 году), а просто взял старую книгу, широко известную читателю, и дописал к ней небольшое новое предисловие.
Зачем понадобился этот шулерский трюк с приписыванием книги Гусейнову, сочинением нового, не имеющего отношения к содержанию названия и прочее? Гадать не приходится. Книга Зелинского «Сказочная древность Эллады», переиздававшаяся трижды, есть у многих, и тот, у кого она уже имеется, второй раз её не купит. А на книгу «самого профессора Гусейнова», да ещё и по «психологии» (потребители книг по психологии — отдельный бич нашего современного общества), многие могут купиться.
Иными словами, перед нами разводка, как на рынке с арбузами, где выращенные под Москвой китайцами химикатные ягоды выдают за «лючший астраханьский арбуз — кюшай, дарагой».
Запретить такое издевательское издание ни сам Зелинский, умерший 75 лет назад, ни его наследники, по всей видимости, не могут: действие авторского права — 70 лет. Но есть такие понятия, как «этика», «ответственность», «заповеди». И тут мы вспоминаем, что перед нами не кто-нибудь, а легендарный «клоачечный» профессор, для которого мы с вами — быдло, которое должно жрать что дают. И все вопросы сами собой отпадают.
Сейчас, столкнувшись со скандалом, профессор, конечно, всё отрицает. Мол, ни сном ни духом, виновато издательство. Хотя трудно поверить, что с таким «уважаемым человеком» не было согласовано издание «его» книги, обложка и пр. У Гасана Гусейнова выходит не по двадцать книг в год, последний собственный материал у него вышел в 2012-м.
Допустим, трюк с авторством и словом «психология» на обложке придумал не сам «клоачечный» профессор, а издательские маркетологи. Что не сделаешь, чтобы поднять продажи. Хотя считать, что книгу Гасана Гусейнова купят скорее, чем книгу легендарного Фаддея Зелинского, — значит совсем уж презирать нашего читателя. Допустим, что профессор долго сопротивлялся, плакал, лежал в ногах, но медовыми коврижками и страшными угрозами его уговорили согласиться на такое позорное издевательство над Ф.Ф. Зелинским…
Но за содержание своего-то предисловия профессор ВШЭ уж точно отвечает сам. И что мы там обнаруживаем? Ядовитую русофобскую пропаганду, по сути клевету на подлинного автора текста. Оказывается, Фаддей Зелинский — это «немецкий учёный», и «лучшие свои научные работы он написал по-немецки».
Сразу несколько видов лжи в одном предложении.
Магистерскую диссертацию «О синтагмах в древнегреческой комедии» Зелинский защищал в 1883 году в Санкт-Петербурге и на русском языке. Докторскую, изданную на немецком языке в Лейпциге, «Die Gliederung der Altattischen Komedie» (1885), защитил в 1887 году в Дерптском университете, то есть на территории Российской империи, правда, до его окончательной русификации, в 1893 году.
С 1883 года Зелинский был приват-доцентом, а затем профессором Санкт-Петербургского университета, а в 1906-1908-х даже деканом филологического факультета. Работы Зелинского неоднократно публиковались параллельно на русском и немецком языках, как, к примеру «Рим и его религия», вышедшая в 1903 году в «Вестнике Европы» в России и в Мюнхене.
Причины немецкоязычия Зелинского совершенно очевидны. В конце XIX века немецкий язык был основным языком науки о классической античности. Невозможно было быть антиковедом и не публиковаться на немецком языке. Так поступали не только Ф.Ф. Зелинский, но и М.И. Ростовцев, В.И. Иванов и многие другие. Однако это, разумеется, не делало их «немецкими учёными».
Никаких оснований записывать Зелинского в «немецкие учёные», кроме желания отобрать его у столь ненавистных Гусейнову русских, попросту нет. До самой «великой катастрофы» — революции 1917 года, Зелинский работал именно как русский учёный и был большим патриотом Российской империи.
Фаддей Францевич не имел желания служить под большевиками и не ожидал от этого ничего, кроме гибели. Коллег Зелинского систематически уничтожали большевистские карательные органы с 1929 года в рамках «академического» и прочих дел против русской интеллигенции. Его сын, гениальный переводчик Адриан Пиотровский, был расстрелян в 1937-м. Его дочь Людмила овдовела в 1938-м, когда был расстрелян её муж — великий русский византинист Владимир Бенешевич.
Поэтому Зелинский предпочёл принять приглашение Варшавского университета и в 63 года начал карьеру польского учёного, написал по-польски немало выдающихся трудов, основал довольно сильную польскую школу науки об античности. Однако не потому, что имел «тщеславное», как выражается Гусейнов, желание «стать одним из основателей свободного — свободного и от Российской империи, и от Германского рейха — Варшавского университета», а потому что деваться было некуда.
«Освобождаться» от Российской империи Зелинский совершенно не стремился, напротив, был её лояльным гражданином, тяжко переживавшим её гибель и называвшим революцию «великой катастрофой». А нежелание становиться эмигрантом и уезжать в Германский рейх (хотя учёному все-таки пришлось это сделать после разгрома Польши в 1939 году и умереть на руках сына в Баварии) как раз это подтверждает.
Иными словами, фальшивая книжка якобы Гусейнова с фальшивым названием содержит ещё и фальшивую биографию с фальшивой идентичностью подлинного автора текста — великого русского филолога-классика Ф.Ф. Зелинского. «Клоачечный» профессор-русофоб попытался отобрать у Зелинского не только книгу, но и доброе имя.
В этой афере есть что-то символичное. В начале ХХ века существовала великая русская наука об античности, блиставшая такими именами, как Фаддей Зелинский, Михаил Ростовцев, и многими другими и готовившая себе великую смену (иногда даже путём прямого наследования, как сын Зелинского Адриан Пиотровский). Однако большевистская власть с её «ленинской национальной политикой» и «миной под Россию» попросту уничтожила эту великую науку — кого-то, как Зелинского и Ростовцева, вынудила уехать, кого-то, как Пиотровского, просто поставила к стенке, кого-то, как Алексея Лосева, отправила на Беломорканал (где учёный вскоре ослеп).
А потом вместо этих титанов Политбюро высадило на поле нашей науки карликов, сыновей и дочерей «классиков азербайджанской литературы» вроде Гасана Гусейнова, записанного в «ученики Лосева», который, по понятной причине (да простится нам некоторый цинизм формулировки), этого ученика и в глаза не видел. Карликам предоставили все возможности — разрывать гробницы, обчищать трупы, торговать краденым и гордиться своей дружбонародной элитарностью, которую они превратили в натуральное презрение к «русскому быдлу» с его «клоачечной речью».
Советские времена вроде бы кончились, а выращенные ими «новоиопы» (представители «новой исторической общности — советского народа») остались. И теперь вынуждены поддерживать своё благополучие продажей палёного товара на «свободном» издательском рынке. «Собачья шкурка, изображавшая выхухоль» — как сказано о подвигах Эллочки Людоедки в «12 стульях». Классическим случаем такого палёного товара и стала вызвавшая скандал книжка, украденная у Ф.Ф. Зелинского. Не покупайте у них!
Вернуться назад