К настоящему времени довольно очевидно, что президент Трамп рассматривает внешнюю политику как возможность расширения своей сферы влияния в деловом мире. Его жесткие и топорные попытки убедить Северную Корею и Иран отказаться от вооружения вызывают негодование среди американцев.
Даже должностные лица администрации Трампа описывают стратегию президента как «теорию сумасшедшего», потому что суть ее заключается в следующем: чтобы сделать угрозу эффективной, необходимо заверить вашего противника, что вы мало адекватны и готовы на самые абсурдные и агрессивные поступки. Теория Madman не является чем-то новым, но есть причина, по которой последние предшественники Трампа избегали ее. Это не работает.

При обсуждении ядерных стратегий периодически затрагивают эту теорию потому, что Герман Кан еще в 1962 году написал в своей книге «Мысли о немыслимом»: «Иногда бывает достаточно только выглядеть немного поехавшим, чтобы заставить противника противостоять». Но стоит сказать, что это была не рекомендация для американских лидеров, а скорее предупреждение о тех противниках, с которыми им, возможно, придется столкнуться.

В 1960 году поведение Кеннеди во время кубинского ракетного кризиса было противоположностью хладнокровного, плохо информированного безрассудства Трампа. В том конфликте Кеннеди реализовал идеи американских стратегов, которые советовали показать решимость через твердые заявления о сопротивлении и трезвые разъяснения военного потенциала, оставляя себе и противнику приемлемую возможность отступить, а также дипломатические каналы, через которые это можно сделать. Он добился успеха. Кубинский кризис был ликвидирован.
В 1969 году, президент Ричард Никсон во время переговоров с Северным Вьетнамом пытался выглядеть сумасшедшим, объявив боевую готовность всему миру: «Я хочу, чтобы до Северного Вьетнама дошло то, что я мог бы сделать что угодно, чтобы остановить войну », - сказал он начальнику штаба.

И хотя Никсон на самом деле не был сумасшедшим и с высокой точностью выбрал свои «иррациональные» движения, точно зная, с кем он имеет дело, даже тогда результаты были неубедительными.

Иными словами, краткая история последних десятилетий конфронтации демонстрирует, что эффективное управление рисками ядерной войны зависит от личности конкретного президента. Да, администрация Трампа и некоторые члены его команды национальной безопасности обратились к Северной Корее, подчеркивая дипломатическое и экономическое давление, а также характеризуя военные действия лишь в качестве крайней меры. Но Трамп подорвал все переговоры своими своенравными импровизациями, принижая лично Ким Чен Ына и провозгласив, что он «не будет долго жить». Между тем американский лидер так же свел на нет все дипломатические усилия своих подчиненных по вопросам Ирана.

И настоящий риск здесь заключается в том, что Трамп на самом деле не понимает масштабов проблемы, с которой он сталкивается на Корейском полуострове, и что он может фактически исполнить то, что он говорит в своих угрозах. Любой из трех основных наступательных вариантов Соединенных Штатов - всеобъемлющая атака на ядерные и ракетные объекты Северной Кореи; ограниченная атака на эти территории; или локализированные специальные операции по свержению или «обезглавливанию» режима - могут вылиться в широкую войну в регионе и дойти до ядерного уровня.

Трамп может быть сколько угодно невежественным в отношении ядерной стратегии и дипломатии, но даже он должен осознавать, что погрузил Соединенные Штаты в разрушительную, ненужную и позорную войну в Азии, а также стоит на пороге мировой войны.

Специально для Politikus.ru