Рекордный сбор зерна грозит фермерам банкротством
The Wall Street Journal опубликовал материал о значительных успехах России в сельском хозяйстве, отметив, что хорошая погода сыграла ключевую роль в новом пшеничном рекорде русских, который достиг 83 млн. тонн. При этом слабый рубль лишил заокеанских фермеров последнего конкурентного преимущества. Как следствие, в Египте, главном мировом импортере пшеницы, в канун 2018 года закроют офис Американской пшеничной ассоциации. Журналисты из WSJ пожаловались на плохую погоду в США, которая, по их мнению, стала виновницей бед хлеборобов Соединенных Штатов и Канады. В то же время «во многих российских фермерских хозяйствах появляются роскошные автомобили», подчеркивают авторы статьи.
С одной стороны, посыл WSJ выглядит достаточно странным. Так и читается между строк, что Москва вхожа в небесную канцелярию — отсюда, мол, хороший для производства хлебных злаков климат. Между тем, совсем недавно, в 2012 и 2010 годах в РФ свирепствовала засуха, и урожаи пшеницы были скромными — 42 млн. и 38 млн. тонн соответственно. Дай бог, себя прокормить, писали тогда отечественные СМИ. Иначе говоря, если сегодня России улыбнулась удача, то не факт, что повезёт завтра.
С другой стороны, доля истины в выводах WSJ все-таки имеется. Погода и впрямь начинает отрицательно сказываться на американских урожаях и в какой-то мере благоволить нашим фермерам. По данным Всемирной метеорологической организации, в 2016 году усредненная глобальная концентрация СО2 достигла 403,3 ppm (миллионных долей), что на 3.3 ppm больше, что в 2015 года. Для сравнения: в доиндустриальное время (до середины 18 века — авт.) этот показатель был на 45% ниже. Всё это приводит к нагреву атмосферы, от которого выигрывают сельские хозяйства более северных стран.
Международные метеорологи называют два фактора текущего потепления климата: человеческая деятельность и Эль-Ниньо*. В итоге Америка, являясь страной с самым большим энергопотреблением на душу населения, начинает страдать от природных катаклизмов, вызванных своей экономической политикой. В свое время президент США Обама и его несостоявшаяся преемница Клинтон настаивали на полном закрытии в Соединенных Штатах сланцевых проектов и на сокращении добычи углеводородов в целом. Их мотивации объясняются не столько благородными целями, сколько — имперскими взглядами на мироустройство. Лидеры Демпартии опасались аграрного ослабления Америки именно по этой причине.
За океаном написаны сотни трудов по политэкономии, в которых, по сути, доказывается старая русская пословица: «Хлеб — всему голова». Если сравнивать злаки и нефть по степени влияния на глобальную политику, то пшеница в очень многих случаях обладает, действительно, более «убойной силой». Даже то, что сейчас происходит на Ближнем Востоке, является следствием не только экспорта цветной революции, но и засухи 2010 года. «Арабская весна» в значительной степени была вызвана ростом цен на хлеб и озлоблением египтян, которым, собственно, и воспользовались мировые либералы. А дальше — пошло и поехало.
О том, что заокеанские фермеры начнут сдавать позиции по пшенице, многие эксперты и аналитики прогнозировали еще лет пять назад. Но Америка не сидела, сложа руки, в ожидании прихода на мировой рынок русской, украинской и казахстанской пшеницы. Сельское хозяйство США резко увеличило урожайность сои и кукурузы за счет ГМО-сортов. И хотя Штаты теряют лидерство по хлебным злакам, они сохранили бесспорное аграрное лидерство по другим позициям.
Безусловно, дешевый рубль тоже сыграл свою роль в пшеничной конкуренции с американскими фермерами. Между тем, аналогичная благоприятная погода в России наблюдалась в 1994, 1997, 2001, 2002, 2008 годах. При этом посевные площади из года в год остаются стабильными, плюс-минус 2 млн. га. Да и национальная валюта никогда особой твердостью не отличалась. Тем не менее, вот уже второй десяток лет наблюдается стабильный рост урожайности — с 13,9 ц/га в 1995 году до 32,4 ц/га в 2017 году. Причем, перелом произошел где-то в 2007—2008 гг. (если не считать засушливые 2010 и 2012 годы).
Таким образом, в России увеличивается сельскохозяйственная производительность труда, а также повышается общая аграрная культура. Если в нулевых на полях страны преобладали устаревшие зерноуборочные комбайны «Дон-1500», «Славутич», СК-5 «Нива», «Енисей», то сейчас появились очень достойные по мировым меркам ростсельмашевские машины, оборудованные очесывающими жатками, в том числе: TORUM 780/750, RSM 161, Acros 595 Plus, Acros 585/550, Vector 410 и Vector 450 Track. Правда, их доля еще не велика, по разным оценкам она вряд ли достигает трети парка, но и это уже шаг вперед.
Разница между старыми и новыми комбайнами заключается не только в технических характеристиках (мощность двигателя, площадь сепарации, объем бункера, производительность выгрузки — авт.), но и в потерях зерна — того, что остается в поле после уборки. Отметим, что речь идет об очень существенных объемах. Так, в прошлом году директор департамента растениеводства Минсельхоза Петр Чекмарев сообщил, что Россия потеряла 8% урожая.
Но по факту, эта цифра, видимо, больше.
Если, например, на «Доне-1500» порвется фартук над клавишами, то до 15% зерна при сильном ветре выдувается. Случается это, кстати, регулярно. Когда же уборка идет в поздние сроки, при которых зерно едва держится в колосках, можно оставить на поле до трети урожая, особенно на уклонах. Не случайно, в рекомендациях призывают каждое утро ползком осматривать решета, несмотря на дождь или пыль. Но делает ли это механизатор, работающий «на дядю» — большой вопрос.
Американские стандарты допускают потерю зерна в размере до 1,5%. В частности, популярный в Штатах комбайн «Джон Дир-9500» гарантирует этот показатель на уровне 1%. Впрочем, и у нас тоже есть чем похвастаться. Так, ростсельмашевский комбайн Acros 580 в сравнительных тестах на ниве сельхозпредприятия «Сергеевское» (Подгоренский район Воронежской области) имел потери на уровне 0,35%.
Неслучайно, именно в Ростовской области, вотчине Ростсельмаша, резко наращивается производство зерна — с 10,5 млн. тонн в 2016 году до 12 млн. тонн в текущем году. Все дело в программе, по которой областные власти возвращают фермерам 20% от стоимости сельхозтехники, «сделанной на Дону».
Впрочем, как в России часто бывает, даже очевидные успехи оборачиваются в итоге проблемами.
Офисы зернотрейдеров в Ростовской области сейчас стали напоминать осажденные крепости, охраняемые «качками» с зубодробительными кулаками. На хуторах и в сельских поселениях фермеры идут в казачьи сотни и вооружаются ружьями. Все чаще и тревожнее говорят о возвращении 90-х. Да, WSJ правильно отметило, что «во многих российских фермерских хозяйствах покупают роскошные автомобили». Однако в Ростовской области, на Кубани, в Ставрополе также появилось множество крутых иномарок с московскими и кавказскими номерами, которые как угорелые носятся по сельским дорогам. «Стервятники слетаются. Деньги почуяли», — хмуро говорят селяне им вслед.
Из-за высоких урожаев цены на внутреннем зерновом рынке покатились вниз. Мощностей для хранения и переработки зерна в стране явно недостаточно. Вряд ли это новость для Минсельхоза. Многие производители, чтобы рассчитаться за кредиты, вынуждены сбывать зерно значительно дешевле, чем планировали. Кто-то — себе в убыток. Поэтому эксперты не исключают банкротств.
Неожиданно всплыла и другая проблема, с ней уже вплотную столкнулись в Санкт-Петербурге. Из-за слишком активного экспорта зерна мукомольные предприятия города долгое время не могли получить вагоны для его транспортировки в собственные закрома. Возникла реальная возможность срыва сроков поставок, а с ними — роста себестоимости зерна, и даже остановки производства.
Вот и получается: мало хлеба — плохо, много хлеба — не лучше.
* Повышение температуры воды огромной площади Тихого океана, вызывает экстремальные погодные условия.
