Дружбы между Москвой и Нур-Султаном больше нет. Партнерство тоже выглядит токсичным: Россия и Казахстан слишком раздражают друг друга
Во время пресс-конференции Владимира Путина не нашлось времени для того, чтобы вопросы задали «СМИ-иноагенты», зато нашелся слот для журналистки телеканала «Казахстан» Индиры Бегайдар. Сам вопрос про развитие совместной работы на Байконуре был достаточно дежурным, но Путин во время ответа дал несколько разнонаправленных сигналов своим соседям. Да, Казахстан, по Путину, — один из ключевых союзников, но при этом российский президент ни разу не назвал фамилию своего нынешнего коллеги Касым-Жомарта Токаева (зато о Нурсултане Назарбаеве во время трехминутного ответа упомянул несколько раз с большой теплотой). А еще Путин особо подчеркнул, что благодарен казахстанской власти за сохранение русского языка. «Казахстан — русскоговорящая страна в полном смысле этого слова!» — воскликнул он.
Как раз на этой неделе в Думе прошло заседание профильного Комитета по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками, на котором депутаты с «большой озабоченностью» обсуждали казахстанские рекламные вывески. В начале декабря в республике был принят закон, который регулирует их написание на казахском языке. Российских депутатов очень смутило, что вывески на государственном языке являются обязательными, а на остальных языках — по мере необходимости. И заявление Даурена Абаева, советника президента Токаева, о том, что никто русскоязычные вывески трогать не будет, думцев не убедило: с вопросом нового «ущемления русского языка» они бегают весь декабрь.
Дошло до явных угроз: зампредом в комитете является ключевой персонаж событий в Донбассе Александр Бородай, и он себя особо не сдерживал.
«Мне хорошо знаком азиатский менталитет, и, к сожалению, в Азии хорошо понимают только язык силы. Эта сила не обязательно должна быть проявлена, но возможность применения должна быть продемонстрирована. Слабых не уважают. Союзниками России, как говорил Александр III, остаются ее армия и флот, других настоящих союзников у нас, к сожалению, нет», — цитируют Бородая российские и казахстанские СМИ (с «Новой» Бородай разговаривать отказался, сославшись на занятость).
Правда, его непосредственный начальник, депутат Госдумы Константин Затулин, предпочитает более мягкие формулировки — не отрицая, впрочем, что России происходящее в Казахстане не нравится. «Нас успокаивают наши коллеги из Казахстана ссылками на то, что официальный русский язык употребляется, но тем не менее то, что мы знаем, говорит о том, что в последнее время принимаются решения, которые должны обеспечить функционирование одного только казахского языка. И это создает нервозность у русскоязычного населения. Мы договорились в будущем году, сразу после Нового года, запросить необходимую информацию, осуществить необходимые контакты, для того чтобы разобраться в этой ситуации», — говорит Затулин «Новой».
Нур-Султану такие намеки не нравятся. Самые радикальные посылы блокируются публично: на неделе Комитет информации Казахстана официально заблокировал на территории страны сайт газеты Александра Проханова «Завтра». Еще в сентябре на сайте вышла статья уральского культуролога Евгения Фатеева, в которой он призвал российские власти оказать максимальное давление на республику с целью остановить «стремительную украинизацию Казахстана». На конфликт с такого рода прессой Казахстан пойти готов. Но что делать с явно усиливающимся давлением властей «союзника», в Нур-Султане не очень понимают: в публичной перепалке Москва раз за разом оказывается сильнее.
Вас за язык не тянули
Внешне безоблачные отношения Казахстана и России тучи накрыли в прошлом году, когда несколько депутатов Госдумы открыто заявили о том, что у республики надо отнять часть земель. Тот скандал был в итоге быстро погашен, но в середине этого лета российские СМИ стали активно разгонять тему про «языковые патрули» в соседней республике. Речь шла о не связанных между собой активистах, которые заставляли сотрудников продовольственных магазинов отвечать им на казахском языке. Весь процесс снимался на камеру, после чего видео выкладывалось на специальном канале в YouTube. Основатель канала, эксцентричный активист Куат Ахметов, до этого не очень примечательный даже в своей стране, в одночасье стал звездой злодейства в стране чужой. На Ахметова в итоге завели уголовное дело о межнациональной розни, сам он в спешном порядке покинул страну. Но это дало пропаганде возможность прилепить к республике ярлык страны, где есть «ксенофобия». С видимым удовольствием это слово в своей праздничной статье, посвященной 29-летию взаимоотношений двух стран, употребил министр иностранных дел Сергей Лавров.
Это уже было чересчур: публично высказалась даже старшая дочь Назарбаева депутат мажилиса Дарига Назарбаева. В достаточно резких выражениях она посоветовала Лаврову посмотреть на собственную страну, где «нет-нет да и случаются ксенофобские проявления». «Сергей Викторович пишет: отдельные случаи во многом являются продуктом применения извне специальных информационных методик. Мне видится, что российская официальная реакция на такие случаи как раз и доказывает, что диверсионная работа „иноагентов“, если такая имеет место, достигла своей цели», — откровенно съязвила Назарбаева.
Первоначально подразумевалось, что национальную карту в России разыгрывают перед выборами в Госдуму (досталось, например, еще и Кыргызстану), но последующий уровень резкой риторики с двух сторон говорит о том, что ситуация несколько сложнее. «Казахстан, чем дальше от распада Советского Союза, тем все больше пытается утвердить себя в статусе реального суверенного независимого государства и утверждает многовекторный тренд внешнеполитической ориентации, где Россия является одним из полюсов, но тем не менее лишь одним полюсом среди мировых центров силы, с которыми пытается сотрудничать или иметь доверительные отношения Казахстан. Разумеется, речь идет о Китае, Соединенных Штатах и Евросоюзе. Россия здесь четвертый полюс, как будто бы четыре стороны света, — говорит политолог Аркадий Дубнов. — Казахстан утверждает стремление обозначить этот западный вектор, в частности, тем, что перешел с кириллицы на латиницу.
Это, в общем, довольно серьезный знак, серьезный маркер стремления Казахстана стать частью мирового сообщества с его технологическими и инновационными достижениями.
И это стало одним из самых серьезных раздражителей в правящей российской элите, которая, в общем, достаточно адекватно это воспринимает как отказ Казахстана от безусловного вхождения в орбиту влияния России».
Москва не может себе представить, что страны Центральной Азии могут иметь свою политику, да и в целом свое мнение, считает Дубнов. Это стало тем более заметно, когда Россия поставила ультиматум США и НАТО относительно дальнейшего нерасширения на восток. «Территориальные претензии могут с новой силой вспыхнуть в любой момент, особенно сегодня, когда Москва фактически ставит вопрос гораздо более угрожающе, чем раньше, о праве указывать бывшим советским республикам меру своей самостоятельности. В одном из проектов договора с американцами черным по белому написано, что Россия требует от Соединенных Штатов отказаться от любого военного сотрудничества, любой военной деятельности на территории бывших стран, входящих в СССР (как будто бы это какой-то все еще существующий субъект мировой единицы) и не входящих сегодня в НАТО. В число таких стран, разумеется, входит и Казахстан. Это последнее ограничение, которое Москва считает себя вправе накладывать на внешнеполитическую деятельность и ориентацию Казахстана, чрезвычайно серьезное обстоятельство. Я думаю, что вся эта предыдущая активность последнего времени являлась лишь „артиллерийской подготовкой“ к этому очень жесткому требованию России закрепить юридически свое право считать, в частности, Казахстан зоной своих особых интересов», — предупреждает Дубнов.
Казахстанские власти, если не считать выпада Дариги Назарбаевой, в открытую конфликтовать не хотят и проводят асимметричные меры относительно тихой сапой. Сразу после территориальных претензий российских депутатов Касым-Жомарт Токаев выпустил историческую статью, где намекнул, что надо тщательнее разобраться, кто виноват в преступлениях прошлого против казахов. Имелся в виду в первую очередь голод 20-х годов, но параллельно казахстанские власти де-факто санкционировали научную дискуссию о голодоморе (в республике он носит название «ашаршылык»). При поддержке властей даже было издано многотомное собрание документов о голодоморе — и это еще сильнее взбесило противников казахстанской самостоятельности в России.
Кроме того, параллельно с отъездом идейного вдохновителя «языковых патрулей» Куата Ахметова в Казахстане на семь лет тюрьмы был осужден активист Ермек Тайчибеков — олицетворение пророссийской повестки в казахстанском сегменте соцсетей. Пожалуй, это был самый резкий ответ России со стороны Казахстана: в 2015 году один из авторов этого материала брал у Тайчибекова интервью, и уже тогда было видно, что в голове активиста нет другой идеологической базы, кроме телевизионной пропаганды.

Под пятой у соседа
К сожалению для казахстанцев, на этом боевая мощь властей республики фактически заканчивается. В экономическом смысле Казахстан, хоть Россия и не является крупнейшим торговым партнером, сильно зависим от соседей со времен вступления в Евразийский экономический союз. Да, применяя свою «многовекторность», Казахстан пытается искать других союзников (в том числе экономических): в последние несколько месяцев существенно прибавилось разговоров о Союзе тюркских народов, где основную скрипку играет Турция и лично Эрдоган. Но связь с Россией этим не разорвать, а Москва делает все, чтобы ее влияние на республику стало еще сильнее. В частности, почти не скрывается, что Россия продавливает проект строительства АЭС на юге Казахстана: власти кокетничают, говоря, что еще не решено, кто именно будет строить станцию, но все всё понимают. Кроме того, системы электронного правительства в стране будет организовывать «Сбер»: даже некоторые лояльные властям эксперты в республике называют это катастрофой.
Наконец, несмотря на явное улучшение ситуации с коронавирусом в Казахстане, Москва не стремится открывать границы с соседней страной: авиасообщение восстановлено не полностью (что к тому же привело к резкому подорожанию билетов), через наземные пункты пропуска может проехать минимальное количество людей. Более того, юридически в России до сих пор не признаны паспорта вакцинации из Казахстана — и это притом, что большинство прививок в республике выполняются российским же «Спутником».
Все это свидетельствует о том, что Россия пока держит под контролем все трепыхания Казахстана. «Будучи экономически слабым игроком в рамках ЕАЭС, Казахстан, кажется, часть своего суверенитета уже потерял, — констатирует политолог Досым Сатпаев. — А входя в ОДКБ, Казахстан рискует потерять свою независимость в сфере формирования собственной военной политики. Экономика и безопасность — два столпа, на которых все стоит». Создание напряженности внутри республики за счет пропагандистского крика из Москвы самому Кремлю тоже выгодно: это дополнительное ослабление соседней страны за счет «экспорта хаоса», о котором в своей недавней статье говорил бывший первый замглавы администрации президента Владислав Сурков.
Эта напряженность, очевидно, будет до поры до времени подаваться в республику дозированно — по крайней мере до тех пор, пока будет жив Нурсултан Назарбаев. Очень теплые взаимоотношения двух лидеров регулярно подчеркиваются обеими сторонами. Локальным мемом стало выражение «Богом данный сосед», которое Назарбаев употребил по отношению к России в эпоху Путина. К тому же, когда Назарбаев заболел ковидом, врачей в Казахстан, по признанию бывшего президента республики, ему прислал именно Путин. За счет таких теплых отношений двух людей Казахстан как страна пока еще воспринимается примерно как более-менее равный партнер, говорит политолог Сатпаев. Но это, конечно, временно. «Фактор Назарбаева как одного из патриархов еще советского руководства не может не довлеть над Путиным. Фактор Назарбаева, который был сторонником сохранения Союза, не мог не быть подспорьем для Путина, который так или иначе грезит формулой новой реинкарнации СССР. Поэтому авторитет Назарбаева, безусловно, сказывается на отношениях России и Казахстана. Но в этот транзитный период постепенного отхода Назарбаева от власти он, в общем, должен был бы демпфировать попытку Нур-Султана дальше утверждать свое суверенное плавание. Назарбаев пытается так или иначе как-то способствовать этому демпфированию», — объясняет Аркадий Дубнов.
Это плохая новость для нынешнего президента Касым-Жомарта Токаева, который за три года президентства во внешней политике так и не вышел из тени Назарбаева (слишком дипломатичный): для Путина он не ровня, говорят эксперты «Новой», «у них нет общей песочницы, пусть они и ровесники». С другой стороны, именно эта дипломатичность может быть на руку Токаеву, если он сможет договориться с другими крупными геополитическими игроками о создании «противовеса России» на территории Казахстана (как это делал Назарбаев до тех пор, пока не постарел). «Нужно попробовать одинаково равно вести отношения и с Россией, и с Китаем, и с Турцией, и с Европейским союзом, — предполагает Досым Сатпаев. — И конечно, нужно, чтобы внутренняя социальная политика развивалась таким образом, чтобы у внешних игроков не было даже возможности каким-то образом повлиять на ситуацию в стране». С последним, конечно, есть проблемы: за последний год в Казахстане уровень жизни — и экономический, и бытовой — упал еще сильнее. И хотя в России ситуация совсем немногим лучше, пропагандистскую битву сравнений уровня жизни в двух странах она выигрывает.
Чего точно нет у казахстанской власти, так это большого количества времени. Да, влияние России на внутреннюю политику будет ослабевать естественным путем. Даже официальная перепись населения говорит о том, что представителей государствообразующей нации в стране — больше двух третей. На деле это число существенно больше и будет расти дальше. Но это понимает и Россия, а Кремль теперь не в том эмоциональном состоянии, чтобы легко уступить своей бывшей колонии право жить так, как хотят граждане этой страны.
«Нынешние взаимоотношения Казахстана и России — это отношения мужа и жены перед разводом, — констатирует Досым Сатпаев. — Да, они еще пытаются жить вместе, но черные кошки уже пробегают. И вероятно, в будущем кто-то захочет начать процесс развода — может, мирного, а может, и жесткого». Эта аналогия всем хороша, кроме одного: брака не существует уже 30 лет, а муж-многоженец до сих пор считает, что все его жены принадлежат ему. Эпоха абьюзивной дипломатии — в самом разгаре.