Таким образом, в мире осталось всего двадцать государств, которые все еще отказываются считать Тайвань провинцией КНР. Заметим, что на момент вступления президента Трампа в Белый дом их было двадцать две. С тех пор от признания Тайбэя отказались африканская республика Сан-Томе и Принсипи, и вот теперь — Панама.

Панамский успех следует расценивать как очередную дипломатическую победу Пекина, который год за годом, шаг за шагом теснит Тайбей на мировой арене, мирно, без истерик и конфликтов склоняя все новые страны соглашаться со своей официальной позицией.

Этой стратегии постепенности и упорства следовало бы поучиться. Секрет ее, как представляется, в совершенно особом отношении китайцев ко времени. Мало сказать, что они никуда не спешат. Чтобы так не спешить, нужно не бояться потока времени, не соревноваться с ним, не пытаться повлиять на него: сжать в конфликте или, напротив, растянуть в переговорах.

А главное, нужно так сформулировать стратегическую цель, чтобы она не зависела от времени. Речь, конечно, не идет о некой идеальной цели вроде мира во всем мире или царства свободы на всей Земле. Нет, цель должна быть практичной, но при этом обладать абсолютной ценностью, которая остается неизменной, тогда как сроки достижения самой цели могут сдвигаться.

Сколько шуточек и анекдотов ходило несколько десятилетий назад на тему о "последнем китайском предупреждении"! Напомним, что речь идет о том, как в 50-60-х годах прошлого века правительство КНР скрупулезно фиксировало каждое нарушение со стороны США воздушных и морских рубежей континентального Китая. Америка в ту пору признавала только Тайвань, но не КНР, и поэтому американские военные самолеты и корабли принципиально не замечали ни китайских границ, ни пекинского коммунистического правительства, ни его предупреждений. А таких китайских предупреждений было очень много — столько же, сколько и американских нарушений: под тысячу!

Но прошли годы. В 1979 году Вашингтон сменил дипломатические приоритеты и принял политику "единого Китая", то есть установил дипотношения с Пекином и, соответственно, разорвал их с Тайбэем. Правда, американцы, верные собственной внешнеполитической философии, продолжили поставки на Тайвань вооружений. Но, как ни крути, китайцы дождались своего: Америка изменила свою политику, фактически вняв предупреждениям коммунистического правительства КНР.

С тех пор Китай вернул себе суверенитет над двумя другими территориями, долгое время находившимися вне границ единого Китая: Аомынь (Макао, который был португальской колонией в течение 442 лет) и Сянган (Гонконг, бывший британской колонией 155 лет). И все это без единого выстрела, без конфликтов, то есть без попыток сжать время, силой попытаться добиться ускорить достижение цели.

С точки зрения этого опыта вполне логично предположить, что и с Тайванем произойдет то же самое: через какое-то время в мире не останется стран, считающих остров самостоятельным государством, все мировое сообщество признает, что это еще одна особая территория единого Китая. И дело, как говорится, будет в шляпе! И вопрос не в том, сколько времени потребуется на это: ровно столько, сколько нужно, ни минутой больше или меньше; вопрос в том, как использовать это время.

Китай использует его умело. В частности, он последовательно отрезает Тайбэю все возможности к сопротивлению китайской стратегии. Так, в 2005 году Пекином было принято решение, что в случае, если Тайвань объявит о своей независимости, КНР оставляет за собой право применить военную силу. Это означает, что любая попытка тайваньского руководства действовать в качестве правительства независимого государства станет поводом к войне.

Конечно, вряд ли Пекин действительно начнет войну против острова. Но он вполне может объявить санкции против тех стран, которые решатся иметь дело с "независимым" Тайванем. Думается, что сама мысль о возможности китайских санкций может остановить даже самых горячих борцов за свободу и демократию, против "коммунистической диктатуры" и прочего.

И эта ситуация — всеобщее нежелание портить отношения с Пекином — тоже сложилась постепенно, в результате целенаправленной и спокойной работы. Попробуем вспомнить: было ли 20-30 лет назад слышно о стремлении Китая завоевать ту или иную долю мирового рынка каких-то товаров или услуг? Отхватить себе какую-то часть пирога? Нет! Были видны лишь постепенные шаги: один за другим. Резких, масштабных и быстрых изменений не было. И это никого не пугало, не настораживало, не вызывало ответной реакции.

И в результате оказалось, что сегодня Китай — это величина, с которой должен считаться абсолютно каждый, будь то политик, или бизнесмен, или военный, или рабочий, фермер, моряк…

Китайский дракон не встает на дыбы, не плюется пламенем и не рычит, не рвет добычу кусками. Он тихо клюет по зернышку. И дружит со временем.