Сработано было быстро и нагло, будто так и надо – словно кулаком следователя НКВД. Никто и не успел протестовать.

У системы, в которой глава государства – бывший сотрудник преступной коммунистической госбезопасности, есть весьма своеобразный юмор.

Назначить в годовщину начала «большого террора», приказа № 00447, человека из ФСБ на  должность руководителя Правового управления Госдумы – вызывающее решение.

Правильно было бы  изолировать органы власти от прихода в них сотрудников ФСБ с их своеобразными навыками и взглядами. Пусть будут на своем месте и под контролем. А за свои границы выходить не надо.

Происходящее похоже на  пятно из упавшей на бумагу чернильницы, которое всё больше заливает страну. Началось с макушки и почти 20 лет стекает вниз, рисуя узоры «госкомпаний» и др.

Дело здесь не в отдельных личностях, а в ином.

У нынешнего ФСБ – преступная родословная.

И пока у нас в стране не  будет достигнут полный разрыв с коммунистической «госбезопасностью», пока вся её деятельность – со всеми её разведками и контрразведками не будет осуждена и  отвергнута — стране не стать современной. Так и будем барахтаться на  четвереньках в кровавой сталинской жиже.

Ведь не ведет в Германии свою родословную Федеральная служба защиты Конституции от гестапо.

У нас же, отсылка к  советской госбезопасности происходит легко. Дескать, были, конечно, преступления, но они осуждены, да и самих сотрудников НКВД преследовали.

В общем, осуждать весь советский период нет причин. Было там и хорошее. Какая-то невнятица, смысловой туман.

Такой подход и привел нашу страну к тому положению, которое есть сегодня. Дмитрий Быков точно его описал: «Сегодняшняя Россия зависла вне времени, не развивается и не умирает, попав в пространство между жизнью и смертью».

По горячему, не успевшему остыть от августовской жары тротуару, стуча каблуками, госбезопасность спешит перебраться в Госдуму.

За спиной — мрачное лубянское здание эпохи террора, так и не ставшее ведомством по защите прав и свобод людей.

Впереди торчит громада сталинского здания державных заседателей на Охотном ряду, где так и не прижился парламентаризм.

Застреленное время висит на фонаре.